Криминология. Избранные лекции
Шрифт:
Если в исправительном учреждении «командуют» представители «элиты», а администрация идет у них на поводу, это приводит к самым печальным последствиям, поскольку осужденные начинают активнее усваивать нормы преступной среды и следуют им в дальнейшей жизни. Влияние преступной идеологии и морали является более чем серьезным препятствием для успешной воспитательной работы. Можно сказать, что в таком случае особое значение имеет влияние других преступников, как правило, наиболее опасных.
Наверно, трудно отыскать на земном шаре страну, в которой тюремщики не нарушали бы законность, пусть даже и в незначительной мере. Отечественные же тюрьмы являются «законными» наследницами ГУЛАГа; в нашей стране десятилетиями попирались права личности и пока еще не хватает материальных возможностей что-либо
Работники исправительных учреждений не привыкли выслушивать осужденных, да и времени у них на это мало из-за неимоверного количества служебных обязанностей: не умеют они вызвать и на откровенность, исповедь. Я многим осужденным задавал вопрос: «Скажите, за все время Вашего пребывания в местах лишения свободы кто-нибудь из администрации беседовал с Вами обстоятельно и доверительно?». В подавляющем большинстве случаев следовал отрицательный ответ, а некоторые из опрашиваемых просто удивлялись такому вопросу.
Между тем многие из них страстно желают выговориться, облегчить душу, быть понятыми, да и самим понять, что произошло, почему, как быть, как жить дальше, как строить отношения с другими людьми, например со своей семьей. Они бессознательно ощущают себя жертвой гигантской бездушной машины в лице следствия, суда и администрации исправительного учреждения, которые всего лишь зафиксировали факт нарушения закона и проштемпелевали срок наказания, но не увидели за всем этим живого человека с его бедами и заблуждениями.
В исправительных учреждениях из-за специфики условий тревожность людей значительно возрастает. Этим можно объяснить постоянное эмоциональное напряжение многих осужденных, напряженность в отношениях между ними, между ними и представителями администрации; аффективные взрывы, острые конфликты, порой переходящие в насильственные преступные действия, нередко возникающие по внешне ничтожным поводам. Для преступников характерны бурные реакции, они возмущаются, кричат, угрожают, чего-то требуют. Однако внимательный анализ их поведения позволяет установить, что они в большинстве случаев отнюдь не преследуют конкретные, так сказать, внешние цели, они просто хотят снять внутреннее напряжение, выплеснуть его. Постепенно такой стиль поведения, равно как и уровень тревожности, становится привычным, сохраняясь у некоторых людей даже после освобождения и оказывая сильное влияние на повторное преступное поведение.
Так называемые отвергнутые или опущенные находятся за рамками «нормального» тюремного общения, являясь объектом постоянных глумлений и издевательств со стороны других осужденных, унижений, порой глубоких и беспредельных. Они, даже загнанные в угол, далеко не всегда находят защиту у администрации, а порой просто боятся прибегнуть к ее помощи и уж, разумеется, не могут рассчитывать на снисхождение или милость своих мучителей.
Специальные наблюдения показывают, что значительная часть взятых под стражу или направляемых в колонию, особенно в первый раз, боится не представителей администрации и не самих изоляторов или колоний с их камерами, решетками и т. д. В этот момент они мало думают о предстоящей каре. Больше всего они страшатся тех, с кем придется вместе отбывать наказание, тюремных обычаев и традиций, которые зачастую успешно конкурируют с официальными правилами и предписаниями. Их страхи отнюдь не беспочвенны, поскольку некоторые лица выталкиваются, изгоняются из среды осужденных, опускаются ими на самое дно, причем почти всегда в наиболее оскорбительной форме. Это – побои, нанесение телесных повреждений, постоянные притеснения, издевательства и насмешки, гомосексуальное насилие.
Некоторые притеснения отвергнутых (будем называть их так) бывают настолько изощренными и скрытыми, что их подчас невозможно сразу
Пресс унизительного положения отвергнутых не ослабевает никогда, если не в открытой, то в скрытой форме. На всех них распространяется запрет на общение, контактировать они могут лишь друг с другом. Столь оскорбительный статус закрепляется за определенным человеком на весь срок пребывания в местах лишения свободы, и изменить это положение невозможно. Ярлык отвергнутого сохраняется при переводе в другую колонию, помещении в больницу, часто и после выхода на свободу. Не случайно некоторые отвергнутые, сознавая безысходность и трагизм своего положения, убивают обидчиков или совершают побег. Справедливости ради отметим, что в группах отвергнутых также происходит расслоение, и на низшую ступень опускаются самые слабые и неприспособленные, презираемые и самими отвергнутыми, стоящими выше на социальной лестнице. Последние иногда даже распоряжаются ими, например «выдают» пассивных гомосексуалистов паханам.
Разумеется, стратификация (расслоение сообщества на отдельные неформальные группы) – явление вполне естественное. Однако если другие неформальные группы создаются добровольно, «отвергнутые» осужденные объединяются принудительно, поскольку они часто лишены возможности выбора группы. Угрозами или силой их вынуждает поддерживать обособленность сообщество осужденных. Так, осужденный, попавший для дальнейшего отбывания наказания в колонию, если он ранее не был отвергнут в следственном изоляторе или воспитательной колонии для несовершеннолетних, в определенной степени свободен в выборе неформальной группы (с положительной, нейтральной или отрицательной направленностью), а в некоторых случаях может даже перейти из одной группы в другую. Иное дело, если осужденный ранее уже был отвергнут преступниками. По прибытии в колонию он согласно существующим в среде осужденных неписаным правилам обязан примкнуть только к группе «отвергнутых». В данном случае действует жесткий закон взаимоотношений между преступниками, базирующийся на прочно сохраняющихся ими традициях и привычках. Нарушение его со стороны осужденного, признанного «отвергнутым», чревато для него крупными неприятностями – от угроз до физической расправы.
По сравнению со всеми другими неформальными группами в местах лишения свободы отвергнутые занимают самое унизительное положение – на «дно» опускаются все изгнанные из сообщества осужденных. Необходимо подчеркнуть, что при наличии публичного факта отвергания такие осужденные «выталкиваются» именно всем сообществом, не только отрицательно ориентированными осужденными, хотя, как правило, по их инициативе, но и лицами с нейтральной и зачастую даже с положительной направленностью. Однако именно первые определяют общее отношение к ним, преследуя других лиц, которые поддерживают взаимоотношения с отвергнутыми осужденными или стараются их защитить. Они сами рискуют быть опущенными на «дно».
Взаимоотношения членов отрицательной группы из окружения паханов с жертвой в начальной стадии ее отвергания нередко носят скрытый характер, что мешает администрации пресечь эти действия.
Как показало наше исследование, лица рассматриваемой категории очень редко вовлекаются в самодеятельные организации осужденных, в ряде мест они недостаточно охвачены системой профессионально-технического образования. Крайне редко практикуется их трудоустройство в столовых, санпропускниках, библиотеках, комнате свиданий и т. д. Весьма ограничены возможности их использования и в производственной сфере. Так, в одной из колоний общего режима Пензенской области отвергнутые осужденные работали в спальном помещении. Администрация иногда не решается выводить их на работу в заводские цехи в связи с невозможностью оградить их от преследований со стороны отрицательно характеризуемых осужденных.