Криминология. Избранные лекции
Шрифт:
Разумеется, такое отношение к собственному преступному поведению существенно затрудняет исправление и перевоспитание подобных лиц, повышая вероятность повторения насильственных сексуальных действий.
По обоснованному мнению криминологов, среди насильников превалирует доля тех, кто имеет психические расстройства (в рамках вменяемости). Как правило, этим расстройствам дается адекватная криминологическая оценка. На практике очень часто изнасилования, в первую очередь в особо извращенной, жестокой, наиболее циничной форме, а также сексуальные покушения на малолетних и женщин
Такие выводы представляются принципиально неверными. Прежде всего, отмечу, что наличие психических отклонений – лишь медицинский диагноз, сам по себе не объясняющий поведение полностью, поскольку не содержит указания на его мотивацию. Следовательно, необходимо психологическое объяснение, психологический анализ субъективных причин поступков с обязательным учетом нарушенной психики. Известно, что множество людей с такими отклонениями не совершают никаких противоправных действий, и уже одно это свидетельствует о нефатальном характере психических аномалий.
Тем не менее для совершенствования работы по предупреждению изнасилований, для правильного распределения профилактических сил и средств, применения адекватных мер воздействия нужно знать, какова среди насильников доля лиц с психическими аномалиями, каков их характер. По полученным нами выборочным данным, 61,0 % виновных в изнасилованиях психически здоровы. Среди остальных основную массу составляют: психопаты – 15,8 %, хронические алкоголики – 9,0 %, олигофрены – 6,8 %, лица с остаточными явлениями травм черепа – 2,8 %. Обращает на себя внимание тот факт, что олигофренов среди насильников вдвое больше, чем среди убийц, воров, грабителей и разбойников. Если всех олигофренов, обнаруженных нами среди преступников, принять за 100 %, то их распределение будет таково: среди осужденных за умышленные убийства – 6,3 %; нанесение тяжких телесных повреждений – 6,3 %; изнасилований – 25,0 %; разбой или грабежи – 14,6 %; кражи – 18,8 %; хулиганство – 20,8 %; по совокупности из числа названных с другими преступлениями – 8,2 %.
Высокий удельный вес олигофренов среди насильников объясняется тем, что интеллектуальные расстройства мешают им устанавливать контакты с женщинами, в том числе в целях сексуального сближения. Дефекты речи, ограниченный запас слов и их неправильное употребление и произношение, замедленность движений, угловатость, однообразие и бедность мимики и пантомимики, «тупое» маскообразное лицо, нарушения строения черепа, наружного уха и т. д. в сочетании с неопрятностью и неряшливостью – все это с детских лет затрудняет олигофренам взаимоотношения с людьми, вызывая в них озлобление и замкнутость.
В целом дело об изнасиловании имеют существенную криминологическую специфику несмотря на ряд общих моментов, объединяющих их с другими насильственными преступлениями, в первую очередь такими, как убийства и нанесение тяжкого вреда здоровью. Относится это и к самим насильникам. Поэтому следует признать обоснованным мнение, что, хотя убийство и изнасилование объединены одним специальным объектом, поскольку направлены против
Как представляется, такие различия могут быть обнаружены в социально-демографических характеристиках насильников и, например, убийц. Если здесь различия и имеются, то они не столь существенны для объяснения преступного поведения. Очевидно, важнее найти отличительные признаки в причинах этих преступлений, способствующих им условиях, мотивации. Гораздо сложнее установить отличительные черты в действиях и личности тех, кто совершил убийства или нанес тяжкий вред здоровью, и тех, кто совершил изнасилование, а затем убил потерпевшую или нанес ей телесные повреждения. Очень возможно, что подобных черт вообще не существует.
Исследование латентности изнасилований, проведенное Г.М. Резником, показало, что по понятным причинам чаще всего о совершенном на них сексуальном посягательстве не сообщают замужние женщины. Обычно о подобных преступлениях заявляют лица, которые не только были изнасилованы, но к тому же подверглись телесным повреждениям или (и) были ограблены. Г.М. Резник делает вывод, что учтенные изнасилования соотносятся с изнасилованиями латентными как 1:2,6.
По внешним объективным признакам изнасилования можно сгруппировать следующим образом:
1. Внезапные нападения на женщин, в том числе на малолетних девочек и несовершеннолетних, лиц преклонного возраста, а также случаи, когда потерпевшие находятся с мужчинами, которые также становятся объектом агрессии.
2. Изнасилования, связанные с совместным свободным времяпрепровождением в малых группах. Это наиболее характерно для несовершеннолетних и молодых взрослых преступников и часто принимает форму группового изнасилования.
3. Изнасилования, совершаемые в результате контактов (обычно досуговых) между мужчиной и женщиной, причем знакомство часто бывает коротким по времени.
4. Изнасилования женщин, находящихся в родственных и семейных связях с преступниками, а также являющихся соседями или товарищами по работе.
5. Иные случаи изнасилований.
При этом во всех выделенных группах может наблюдаться ненадлежащее поведение потерпевшей, но чаще всего во второй и третьей.
Осуществленное совместно с В.П. Голубевым и Ю.Н. Кудряковым исследование изнасилований и виновных в их совершении лиц позволило выявить следующие типы насильников:
– «охотящийся» (внезапно нападающий с целью изнасилования на незнакомых женщин);
– «регрессивный» (совершающий изнасилования девочек-подростков 7–14 лет);
– «тотально-самоутверждающийся (совершающий изнасилования женщин с одновременным убийством или избиением находящихся с ними мужчин);
– «конформный» (совершающий изнасилования под влиянием группы);
– «аффективный» (совершающий изнасилования малолетних девочек (до 7 лет) и женщин преклонного возраста);
– «импульсивный» или «ситуативный» (совершающий изнасилования в ситуациях, субъективно оцениваемых как благоприятные);