Криппен
Шрифт:
— Мой отец. — Виктория подкралась сзади и взглянула через его плечо на портрет худого, стареющего мужчины с темными глазами, который сердито смотрел в камеру, ссутулив плечи. — Он не любит фотографироваться. Просто выходит из себя.
— Заметно, — произнес Эдмунд, сурово глянув на господина.
Прежде чем отойти, Виктория слегка скосила взгляд влево и была тотчас поражена бледной, светлой кожей на шее Эдмунда — столь же безупречной и белоснежной, как снег в саду, по которому еще не ступала ничья нога. Она вдохнула исходивший от мальчика запах
— Хорошо, что прихватили запасную колоду, — сказал он. Виктория повернулась и уставилась на него, на время забыв, зачем они сюда пришли.
— Ах да, — сказала она. — Карты. Куда же я их задевала…
— Виктория, ты меня слышишь? — Девушку резко вырвали из мира грез, и она оглянулась на мать, которая уже стояла у двери, собираясь идти. — Пошли, — сказала она. — Пять минут девятого. Наверное, все уже в сборе. Пора.
Виктория насупилась и встала, отгоняя от себя воспоминания.
— Иду, — ответила она.
Марта Хейз тоже выбрала для сегодняшнего вечера одно из самых любимых своих платьев — из белого шифона, которое Леон Брильт, любовь всей ее жизни, купил своей невесте сразу же после их помолвки. Большинство подарков Леона Марта выбросила, но это платье было таким красивым — и дорогим, — что она просто не могла с ним расстаться. И хотя платье напоминало ей о том вечере, когда Леон его подарил — одном из их самых памятных совместных вечеров (на самом деле тогда Марта впервые и отдалась возлюбленному), она заставила себя обо всем забыть, чтобы просто наслаждаться своими ощущениями.
Выйдя из каюты, женщина встретилась с Билли Картером, одетым в парадную белую форму и тоже направлявшимся в обеденный зал.
— Ба, мисс Хейз, — сказал он, потрясенный ее преображением. — Вы сегодня выглядите очень привлекательно.
— Спасибо, мистер Картер, — с улыбкой ответила она. — И еще раз спасибо за ваше любезное приглашение. Для меня большая честь — ужинать с капитаном.
— Милости просим. По-моему, у нас сегодня подобралась славная компания. А капитан Кендалл очень любит знакомиться с пассажирами. Человек он весьма дружелюбный, — солгал старпом. «Только меня терпеть не может», — подумал он при этом.
— Вы часто плавали вместе?
— Честно говоря, впервые, — ответил он. — Штатный старший помощник, мистер Соренсон, слег с аппендицитом.
— Не может быть! — удивленно воскликнула она. — Мой жених чуть не умер три месяца назад от разрыва аппендикса. — Хотя это было правдой, ей тотчас захотелось взять свои слова назад; однако Марта не успела к ним что-нибудь прибавить, поскольку оба уже вошли в обеденный зал и Билли Картер повел ее к капитану. Стол был круглый, и, помимо капитана, за ним уже сидели четверо других гостей: Матье Заилль и его племянник Том, а также Джон Робинсон с Эдмундом.
— Полагаю, с Робинсонами вы уже знакомы. — Билли Картер выдвинул стул для Марты, и она уселась. — А встречались ли вы с мистером Заиллем и его племянником?
— Сегодня утром, — ответила Марта, кивнув Матье. — Очень рада новой встрече с вами. И с Томом, — добавила она, глядя на мальчика, который уставился на нее с точно таким же презрением, как и прежде. Однако уже через минуту он оторвал от нее взгляд, поскольку в зал широким шагом вошла миссис Антуанетта Дрейк, а в двух футах за ней следовала дочь. Пожилая дама промаршировала к столу с таким видом, словно собиралась объявить, что принимает командование кораблем на себя и все должны пасть к ее ногам и принести присягу.
— Приношу всем извинения за опоздание, — сказала она, заняв место рядом с капитаном и слева от мистера Робинсона, который немного от нее отодвинулся. — Надеюсь, мы не заставили вас долго ждать. Просто я красилась.
— Я сама только что пришла, миссис Дрейк, — произнесла Марта Хейз. — Как говорится, леди имеют на это право.
— Ах, мисс Хейз, — ответила миссис Дрейк, и улыбка постепенно сошла с ее лица, как только она заметила, что Марта сидит напротив. — Нигде от вас не скроешься.
Марта любезно улыбнулась, не понимая, чем же, в конце концов, вызвала неприязнь этой дамы.
Осталось лишь одно пустое место — между Билли Картером и Томом Дюмарке, и Виктории пришлось его занять. Том облизался, подобно льву, который уже приготовился прыгнуть на свою добычу, но вначале хочет немного ее обнюхать. Гостей официально представили друг другу, и капитан махнул стюарду, чтобы подавали первое блюдо.
Эдмунд, сидевший напротив Виктории, старался не встречаться с ней за ужином глазами, но время от времени не мог удержаться от того, чтобы на нее не взглянуть. Недавние события привели его в смущение, однако молодые люди, казалось, заключили негласный договор не упоминать о них сейчас. Когда Виктория наконец нашла новую колоду, Эдмунд шагнул к двери каюты, но девушка преградила ему путь, многозначительно улыбаясь.
— У меня такое чувство, словно вы боитесь остаться со мной наедине, — сказала она.
Он удивленно покачал головой.
— Вовсе нет, Виктория, — ответил юноша. — Почему вы так решили?
— По-моему, вы не уверены в себе.
— Виктория… — начал Эдмунд, но в ту же секунду она шагнула вперед и заставила его замолчать, приложив палец к его губам.
Ощущение было волнующим, и она могла бы простоять так много часов, прижимая кончик пальца к его пухлым, алым губкам. Виктория тотчас поняла, чего ей хочется: убрав палец, она закрыла глаза и, обняв его за голову, притянула к себе для поцелуя.
— Виктория! — воскликнул Эдмунд, вырываясь из ее объятий. — Что вы надумали? По-моему, нам лучше вернуться на палубу.
— Сейчас, — томно пробормотала она.
— Виктория, нет, — настаивал он, оттолкнув ее и покачав головой. — Пожалуйста, перестаньте.
— Да что с тобой такое? — в бешенстве закричала она: ее глаза сверкали от гнева. — Разве я тебе не нравлюсь? Ты не знаешь, что я пользовалась огромным успехом в Париже? Почему ты со мной так обращаешься?