Крипта
Шрифт:
На вторые сутки хмурый, уставший, но полный решимости Президент снова выступил перед нацией и объявил, что доблестным антихакерам из центра киберразведки ЦРУ удалось отследить источник атаки на доллар. Он находился в Афганистане в небольшом, затерянном в горах селении. По сообщениям разведки, атаку запустила группа хакеров, ассоциирующая себя с ИГИЛ. Несколько часов назад еще более доблестные силы специальных операций США обрушили свой гнев на злоумышленников и разгромили их компьютерный центр. Захвачено оборудование, свидетели и множество улик, доказывающих причастность злоумышленников к кибератаке. Страдающие неумеренной параноидальностью либеральные СМИ Президент попросил больше не будоражить воображение обывателей версиями про Китай, Россию или Иран.
Тем временем уполномоченные банки начали получать первые партии средств от экстренной эмиссии и оперативно перекачивать их на предприятия и счета граждан. Большая часть такой в общем-то простой, чисто технической процедуры была закончена за неделю. В течение этого срока начали открываться предприятия торговли и сферы услуг, а за ними и производства. Ожили строительная отрасль и сельское хозяйство.
С финансовым сектором и крупными корпорациями дело обстояло совершенно по-другому. Фондовые биржи Нью-Йорка прекратили работу сразу после атаки и с того момента не открывали торги. Межбанковские операции с валютами и финансовыми инструментами были остановлены и не возобновились даже после закачки в систему средств экстренной эмиссии, потому что те сразу же уходили на счета предприятий.
Через месяц после атаки Банковская ассоциация Америки, Биржевой союз и отдельные крупные банки обратились напрямую к Президенту с просьбой компенсировать их стертые атакой активы в полном объеме. Его ответ поверг их в шок и вызвал очередную волну истерики на уже находящихся в состоянии хаоса международных финансовых рынках. Наделенный чрезвычайными полномочиями глава Белого дома заявил, что восстановить разрушенную кибератакой финансовую систему США технически невозможно. Он сообщил, что его Администрация приступила к разработке денежной реформы, которая оптимизирует финансовые институты и используемые ими инструменты и изменит природу американской валюты. Сославшись на состояние войны и форс-мажор, Президент пообещал вернуться к вопросу о компенсации банкам после запуска реформы, потому что на данный момент приоритетом является поддержка реального, а не спекулятивного сектора экономики.
Не надо было быть провидцем, чтобы понять, что решение главы государства направлено на зачистку финансового рынка от токсичных долларовых активов, напрямую угрожавших неуправляемым крахом долларовой системы.
Когда новость о денежной реформе вышла за пределы США, сотни иностранных институциональных инвесторов, держащих государственные облигации США, обрушили на ФРС шквал запросов об их статусе и перспективах. Пришедший из-за океана ответ вызвал у них глубокое уныние. США подтверждали готовность обсуждать судьбу своих долгов, но ввиду чрезвычайности ситуации подтвердили отказ от обязательств по их обслуживанию. Федрезерв сообщал, что решение по этому вопросу будет перенесено на более поздний срок, который определит Президент по результатам реформы. Этим пространным заявлением США фактически отказались от своего 22 триллионного долга.
Шок, сравнимый с тем, что испытали банкиры, узнав о денежной реформе, накрыл и непроизводственные секторы экономики, которые не попали под программу экстренной эмиссии. Всемирно известные интернет- и медиагиганты поняли, что государство не будет компенсировать потери их средств из-за кибератаки и даже предоставлять помощь на восстановление операционных расходов, так как не считает их критически важными для восстановления экономики. Через несколько месяцев после атаки из-за отсутствия средств и катастрофического падения спроса по Силиконовой долине прокатилась волна банкротств. Закрылись или ужались до режима базовой поддержки своих сервисов сотни компаний от мегакорпораций до небольших фирм, занимающихся разработкой. По оценкам экспертов, потери в обороте интернет-индустрии и СМИ в годовом выражении составили более триллиона старых долларов.
По схожему сценарию развивалась судьба американских глобальных корпораций, занятых в отрасли товаров народного потребления. В рамках экстренной эмиссии они получили средства, достаточные только для обеспечения производства на внутренний рынок, и вынуждены были остановить свою деятельность за рубежом. В этом сегменте потери корпораций превысили 600 миллиардов.
Но, несмотря на колоссальные номинальные финансовые потери, экономика Америки была жива. Своей сланцевой нефти и газа было более чем достаточно и для внутреннего потребления, и для экспорта. Сельское хозяйство выдавало в два раза больше продукции, чем было нужно для покрытия спроса. Инфраструктура, подстегиваемая щедрыми вливаниями средств, быстро восстановила работу, как и десятки тысяч перерабатывающих предприятий, предприятий легкой промышленности и сферы услуг. 80% экономики США работает на обеспечение внутреннего рынка и не зависит от поставок на экспорт. Поэтому экстренной эмиссии доллара, произведенной для покрытия оперативных нужд предприятий, удалось быстро и почти без потерь запустить реальный сектор экономики, обеспечивающий повседневные потребности людей.
Через четыре месяца после атаки Президент обнародовал план финансовой реформы, и тогда стало очевидно, что США, по крайней мере, на среднесрочную перспективу отказались от восстановления доллара в качестве мировой резервной валюты. А с ней и от статуса доминирующей мировой экономики.
В основе новой финансовой архитектуры лежало три принципиальных решения. Вместо выполнявшей роль нацбанка Федеральной резервной системы, состоящей из 12 банков, создавался единый Федеральный банк США, которому придавался статус государственного министерства. Этот новый для Америки орган наделялся расширенными полномочиями по контролю и регулированию финансового сектора, включавшего в себя банковскую, биржевую, страховую и ипотечную деятельность. Несмотря на формально независимый от Администрации статус, ФБ фактически контролировался Президентом. Первой и основной задачей нового финансового регулятора являлась денежная реформа, состоящая из полного отказа от старого доллара в любых его формах, и эмиссия новой валюты США - криптодоллара, основанного на платформе блокчейн. В рамках этой эмиссии была озвучена программа создания криптосчетов, кошельков и конвертации средств, принадлежащих предприятиям и гражданам, в новую валюту.
Наличие индивидуальных блокчейн-кошельков в криптодолларах у предприятий и граждан в корне меняло всю систему расчетов в США. Информация обо всех транзакциях была в реальном времени доступна в новой системе расчетов, а сами транзакции могли осуществляться со счетов в любом направлении напрямую, минуя банки. Таким образом, фактически отпала необходимость в громоздкой, малоэффективной национальной банковской сети, работающей исключительно на собственное обогащение. Ее предлагалось заменить небольшим количеством высокоавтоматизированных блокчейн-центров контроля и поддержки транзакций. Эти центры также брали на себя депозитарные, кредитные, статистические, курсообразующие и другие основные банковские функции, а в будущем и страхование, ипотеку, биржевые операции.
Криптодоллар был предназначен для хождения внутри страны, но те, кто был готов торговать с Америкой, могли его купить по курсу, устанавливаемому Федеральным банком. Пока только за драгметаллы.
Несмотря на радикальность, реформа выглядела стройно, современно и самое главное была проработана до мельчайших деталей. У многих экспертов создавалось впечатление, что она была разработана заранее, так как прошедших с кибератаки четырех с небольшим месяцев для создания такой эффектной архитектуры для самой крупной экономики мира было явно недостаточно. Особенно учитывая, что все силы Администрации были брошены на поддержание жизнеспособности страны. Но одинокие голоса аналитиков, обративших внимание на этот интересный факт, не были услышаны в общем хоре обреченных воплей, доносящихся с тонущих лоханок национальных экономик.
По оценкам МВФ, основанным на анализе доступных экономических показателей, проведенном через четыре месяца после падения доллара, ситуация в мировой экономике была признана катастрофической.
Из-за отсутствия новой валютной планки, к которой могла быть привязана статистика и прогнозы, аналитики использовали в своих исследованиях курс американского доллара, зафиксированный на момент кибератаки. По их данным, за четыре месяца валовой мировой продукт сократился почти на половину с 77 до 41 триллиона старых долларов. При этом входящий в него финансовый сектор ужался до абсолютного минимума с 13 триллионов до 900 миллиардов. Глобальный объем промышленного производства упал с 38 до 22 триллионов. Экспорт товаров снизился на треть с 33 до 20, а услуг, большую часть из которых как раз и составлял финансовый сектор, с 9 до 1 триллиона. Меньше всего пострадали мировые индексы сельхозпроизводства. Его объем снизился всего на 20% с 5 до 4 триллионов. По данным экспертов МВФ, проанализировавшим экономическую ситуацию развитых странах, изменялась и отраслевая структура экономик. Отчетливо просматривался сдвиг от промышленного высокотехнологичного производства и раздутых финансовым сектором услуг к базовым отраслям, обеспечивающим функционирование государственной и гражданской инфраструктуры, добычу полезных ископаемых и сельскому хозяйству.