Криптоэффект
Шрифт:
— Мне показалось, или я услышал в твоём голосе осуждение? — парировал Рекс. — С каких пор ты стал противником наёмничества, Окир?
Это была фигура речи. Ничего услышать в интонациях собеседника он не мог. Даже звук не передавался напрямую — через тысячи световых лет шли максимально сжатые пакеты текста, на основании которых умные машины создавали голос, достаточно похожий на голос вождя.
— Наёмничества? Что за азарийские глупости. Я сам наёмник уже много веков. Меня беспокоит то, что ты снова продаёшь свои услуги не за деньги, Рекс.
— Я продал их за свою жизнь.
— Рекс, я немножко тебя
— Ты слишком разговорчив для крогана, Окир. Когда встретимся лицом к лицу — сможешь выразить мне неодобрение с помощью дробовика. А пока давай к делу.
— Хорошо. Чего ты от меня хочешь… или чего хотят твои хозяева?
— Что ты знаешь о Ротле и о причинах её гибели?
— И о том, что там делали генетики клана Имгир?
— Если это имеет отношение к причинам гибели планеты — да.
Пауза. Даже шороха помех не было — передача всё-таки цифровая, не аналоговая. Полная тишина. Что делает там, на невообразимом расстоянии вождь Окир? Погрузился в воспоминания? Хохочет? Плющит биотикой кристалл с голограммой Фаоры? Вызывает Цитадель?
— У меня многие хотели узнать тайну супербиотиков, Рекс. Коллекционеры, СПЕКТРы, наши собственные реваншисты, одна не в меру любопытная азари… Всем я говорил, что не знаю. Я не Имгир, а они не любили болтать попусту, когда были живы. Почему ты думаешь, что тебе я дам другой ответ?
— Потому что здесь может произойти то же самое, что на Ротле, Окир.
— И что? Какое мне дело, если другой вид наступит на наши грабли? Будет во вселенной ещё один пояс астероидов…
— И ты никогда не хотел повторить того, чего достигли генетики Имгир? Ты, лучший учёный нашего народа? Никогда не хотел создать СВОИХ супербиотиков? Я помню, как ты рассказывал мне о временах до генофага… Как настаивал, что количество ничего не означает… Ты уже слишком стар, ДОКТОР Окир?
— Думаешь, твои хозяева позволят хотя бы попытаться?! Дурак… ты просто нашёл ещё одних саларианцев. Когда инопланетники влезают в задницу, слишком глубокую, чтобы вылезти самостоятельно, они зовут на подмогу кроганов. А как только кроганы решают проблему — сразу оказывается, что и плодятся слишком быстро, и живут слишком долго, и манеры у них совсем не для цивилизованного общества… Лучше вторая Ротла, чем второй генофаг.
— Окир, ты думаешь, я этого не понимаю?
— Я думал, что понимаешь. Отец преподал тебе хороший урок. Но видимо, недостаточно хороший, раз ты снова пытаешься найти союзников…
— Я пытаюсь найти путь для выживания нашего народа! Окир, ты впадаешь в другую крайность. То, что у нас не может быть постоянных союзников — не значит, что мы не можем находить и использовать временных!
— Дурачок… Даже кроганы моего времени оказались слишком наивны по сравнению с азари и саларианцами. Не дано нам использовать других, не получаются из нас интриганы и манипуляторы. Что уж говорить о вас, нынешних! Тупые громилы…
— А почему ты решил, что чужаки, с которыми я сейчас работаю, непременно умнее?
— Если они так же глупы, как вы, то они бесполезны. Совет Цитадели их сожрёт и не заметит. Даже если они умеют звёзды чихом гасить.
— Ты хочешь сказать, что мы — изначально тупиковый вид, Окир? Что мы были обречены по природе своей? Не повезло родиться со слишком твёрдыми лбами?
— Не смей так говорить, мальчишка!
— Тогда почему же ты боишься даже ПОПЫТАТЬСЯ, вождь? Большинство наших сородичей сдалось перед коварством саларианцев, но ты… я слишком хорошо тебя знаю! На что ты рассчитываешь, если не веришь в собственный ум?!
— Ты правда думаешь, что я расскажу тебе это в присутствии чужаков, которые записывают каждое наше слово? Если у меня и есть надежда, то… возможно, я разделил бы её с прежним Рексом. Но не с тем, чем ты стал. Не с юнцом, который пытается найти себе друзей. Свой народ так не спасают, Рекс.
— О, не волнуйтесь, господа, — любезно отозвался Хан. — Я и так знаю, что собирается делать Окир, так что можете смело делать вид, что меня тут нет.
— Ты здесь, чужак… Самомнения тебе не занимать — знание о том, чего я ни разу не говорил ни одному разумному… Хочешь сказать, что ты телепат, способный проникать в чужие мозги на межзвёздные расстояния? Или твои посланники в кристаллах умеют читать мысли?
— Ну что вы, доктор, куда мне. Просто я отлично знаю таких, как вы. Я сам такой. Давайте я немножко порассуждаю, как если бы я был Окиром. Гениальным генетиком кроганского народа, одним из немногих его учёных вообще. Мне плевать на запреты Цитадели. У меня в руках редактор ДНК — оружие гораздо более страшное, чем любой дробовик. Я могу излечить генофаг — в его нынешней версии, но что толку, если Совет тут же создаст ещё один? Я могу создать кроганов с повышенным умом — не интеллектом, с интеллектом у нас и так всё в порядке, чему доказательством я сам — а именно с умом. Хитрее любого саларианца, способных выжить в любой социальной среде так же, как они сейчас выживают в любой физической. Но это уже не будут те кроганы, которых я знаю и люблю. С таким же успехом можно построить роботов в виде кроганов и отправить их мстить за нашу расу. Я могу сделать кроганов ЕЩЁ БОЛЕЕ сильными и живучими — этим путём шли генетики Имгир. Но что толку, если они будут тупо ломиться вперёд, как танки — и получат очередной удар в спину?
Тишина. Полное и абсолютное молчание в эфире.
— Повышать ум — толковое средство, но бессмысленная цель. Повышать силу — толковая цель, но бессмысленное средство. Неужели из этой ловушки нет выхода? Но я, Окир, никогда не сдаюсь — потому что я кроган! Я верю в расовую чистоту. Это гораздо более сложное понятие, чем ум или сила. Даже я сам не знаю полностью, какими были расово чистые кроганы — хотя постоянно рассказываю об этом всем. Да, я из них, но моя собственная ДНК безнадёжно испорчена генофагом. Каждая клетка — выжжена, изуродована. И тем не менее, у меня есть надежда. Генофаг поражает разные участки у разных особей. Поэтому, если я проанализирую достаточно много кроганов, я смогу реконструировать чистый геном нашей расы. Собрать его из осколков. Это миссия на многие века. И я отправляюсь в путешествие, торгуя по пути своей силой и знаниями, чтобы никто ничего не заподозрил.