Кристалл Альвандера. Корабль Альвандера.Дилогия

Садов Сергей Александрович

Феола нехотя кивнула, признавая поражение.

– Ну ладно. Я тебе еще отомщу!

– Ничуть не сомневаюсь. – Я прошлепал к небольшому деревянному корыту, стоявшему как раз рядом с входной дверью в дом и встал прямо в него. Тотчас сквозь дерево стала просачиваться влага, наполняя его. Вода пенилась, приятно холодя ноги и омывая их. Я потоптался, чтобы грязь смылась и со ступней. Наконец процесс мытья ног закончился и я осторожно шагнул из корыта на пушистый коврик, постеленный рядом. Ворсинки зашевелились, вытирая ноги. Хорошо! Я посмотрел в корыто. Вода в нем уже успела снова впитаться деревом, внутри которого проходила очистку. Попавшая в воду грязь внутри дерева выделялась и шла на нужды нашего дома, поскольку

в ней могли содержаться какие–нибудь полезные соли или минералы. А то, что использовать было нельзя, в виде отходов скапливалось в специальном резервуаре–дупле. И было у меня нехорошее предчувствие, что чистить это дупло в скором времени придется именно мне.

– Да отойди ты с этого коврика, – толкнула меня Феола. – Вот оккупировал. Мне тоже надо ноги вытереть.

Я поспешно отошел в сторону, давая возможность сестре выбраться из корыта.

В комнату к отцу мы зашли осторожно и вполне благовоспитанно. Встали перед ним и опустили голову. Ну прям ангелочки. Тот осмотрел нас с ног до головы.

– Ну и что же мне с вами делать?

– Пап, – попытался оправдаться я. – Понимаешь, я никак не мог бросить один очень важный проект. Его обязательно надо было довести до конца. Иначе все сначала начинать.

– Четырнадцать часов?

– Что? – удивился я.

– Я спрашиваю, тебе понадобилось на завершение одного проекта четырнадцать часов? А именно настолько ты опоздал, – отец бросил взгляд в окно на солнце, – к обеду. Тебя не было всю ночь. Мы завтракали без тебя. Ближе к этому обеду послали за тобой сестру, но вы умудрились опоздать и вдвоем.

Да, оправдываться бесполезно.

– Я прошу прощения, – пробубнил я.

Отец покачал головой.

– Ох, Альвандер, ну когда же ты наконец научишься ответственности и собранности? Тебе ведь уже тринадцать лет. Еще год и станешь совсем взрослым. Один из лучших мастеров Солнечной. Порой я поражаюсь, как в тебе совмещаются твоя несобранность и твой талант. Ладно, после того, как поедите, поможете матери убрать папирус. Пришел заказ на большую партию. Идите.

Ура! Крайне довольный таким не очень сложным наказанием, я поспешил к двери.

– Да, Альвандер, – остановил меня у двери ехидный голос отца. – После того, как поможешь матери, почисти пожалуйста дупло–резервуар. Давно пора им заняться.

Упс. Вот это я называю влип. И ведь как чувствовал. Может у меня пробуждаются таланты провидца? Только вот мне почему–то кажется, что данные таланты к моей догадливости отношения не имели.

В коридоре сестра сочувственно повздыхала на пару со мной. Чистка дупла–резервуара – это такое наказание, что даже над врагом не станешь шутить по этому поводу.

Остывший обед ждал нас в деревянных мисках в столовой. Я машинально разогрел его и без аппетита принялся есть.

– Все равно это не справедливо, – буркнул я.

Сестра промолчала и разговор, не начавшись, зачах. Съев свою порцию, я взглядом отправил миску в специальный резервуар–накопитель и направился к выходу. Сестра, оказывается, ждала только меня, доев свой обед раньше. Так что на огороде мы появились вместе.

Вообще об огороде стоит сказать отдельно. Хотя тут достаточно сказать, что наша с сестрой мама была агрономом. Кто знает что это, тот поймет. У нее был просто поразительный талант выращивать разные растения с заранее заданными свойствами. И разработок новых видов растений за ее шестисотлетнюю жизнь у нее было столько, что хватило бы на пару институтов. Между прочим, ее не раз и приглашали в разные институты на кафедру опытной агрономии, но мама всякий раз отказывалась.

– Ну вот еще, – говорила она. – Будет куча народа и каждый посчитает своим долгом сказать, какой мой проект не важный для человечества и что вот это вот очень даже важно. Нет уж. Я лучше буду делать то, что мне нравится.

Тут

мама права. Агроном от бога, она занималась в основном тем, что остальные считали ерундой. Она могла работать месяц, добиваясь нового вида розы с оригинальным запахом или цветом. Наш дом в этом отношении был шедевром ее творчества. Весной, когда сходил снег, на крыше расцветали сотни белых цветов, наполняя воздух мягким ароматом. Мне даже сложно сказать, чем пахло, поскольку запах, как и цветы, были выведены мамой и аналогов во всей Солнечной не имели. Но запах потрясающий. Вообще, мама для каждого месяца подбирала свой цвет и запах. Белый – цвет апреля. А вот в мае на крыше расцветали цветы красного цвета. И аромат совсем другой. В июне господствовал розовый, а в июле желтый цвет. В сентябре же полным господином был цвет золотистый. Каким образом маме удалось организовать это великолепие, я не спрашивал. Да даже сестра, хотя и подкована в ботанике лучше моего, не понимала, как столько совершенно разных видов цветов приживается у нас на крыше. И если такое чудо творилось с нашим домом, то можно пофантазировать и на тему того, что творится в саду. Уверяю, любая фантазия все равно поблекнет перед реальностью. Ее сад играл жизнью. Она плескалась там через края. В нем хотелось не ходить, а летать. И когда мама звала нас помочь там, то не было для нас с сестрой лучшей награды.

Правда, на этот раз нас ждал не сад, а огород. Там мама работала. Разводила растения на заказ. Как она удрученно признавалась:

– Жить то нам на что–то надо? Вот и приходится заниматься неинтересной работой. А так я бы и не вылезала из сада.

Отец недоверчиво хмыкал, но не спорил. Мама же, притворно жалуясь на усталость от огорода, отправлялась в сад, как она говорила, набираться сил.

Маму мы нашли рядом с зарослями папируса, который рос вдоль берега речки. Она задумчиво разглядывала поле и хмурилась. Мы подошли к ней сзади и остановились, не решаясь окликнуть. Но это и не требовалось.

– Хорошо, что вы пришли, – заметила она, не поворачивая головы. – Честно сказать, я в растерянности.

Мама повернулась к нам и обиженно махнула рукой.

– А что случилось, мам? – Феола выскочила вперед. – Нужна помощь?

– Ну да, – мама снова повернулась к полю. Я попросила вашего папу позвать вас, как только вы придете. Хорошо, что вы не задержались.

Мы с Феолой виновато переглянулись. Оказывается, нас искали, чтобы мы помогли маме. А мы там увлеклись с этими кристаллами.

– Что надо делать?

– Альвандер, может у тебя есть какой кристалл для такого случая? Понимаешь, тут пришел заказ на тысячу листов папируса, но определенного формата.

Я озадаченно посмотрел на поле. И в чем проблема? По моим прикидкам на этом поле папирусов под миллион. Бери не хочу. Мама поняла мою озадаченность.

– Понимаешь, я тут недавно высеяла новый вид папируса. Хочу поэкспериментировать с цветами. А внешне они все одинаковы. Даже цвет папирус меняет только после обработки. Так что и ломая стебли, трудно сказать какого цвета будет результат. Я, конечно, смогу отличить тот, что нужен, но слишком много времени потрачу на каждый. А заказ срочный. Его завтра уже сдавать надо.

Ага. Теперь ясно. Ну в этом вся мама. Она совершенно не умеет планировать и предвидеть последствия своих экспериментов. Ведь можно же было высеять этот ее эксперимент отдельно? Я почесал голову.

– Совсем похожими эти побеги быть не могут, – глубокомысленно заметил я. – Внутренняя структура их все–таки отличается. Я мог бы настроить фильтр на нужные нам растения, если бы знал тот, который нужен.

Феола мигом меня поняла. Она тут же сорвала с поля охапку папируса и разложила ее перед собой. Закрыла глаза и повела над ними рукой. Тут же начала сортировать охапку. Один стебель налево, один направо, другой перед собой.