Кристалл силы: дьявольская любовь
Шрифт:
— Нет, точно нет. Но ведь бабушка, когда проснется и увидит тебя — всё расскажет.
— Я так не думаю. Если она расскажет что-то о тебе или обо мне, я расскажу о том, что всё нажитое богатство — не что иное, как последствие сделки с дьяволом. Твоя бабка противная, но умная. Она не будет делать подобных глупостей.
— Не говори о ней так грубо.
Дьявол промолчал. Ева же встала с кровати и направилась к шкафу. Там на отдельной вешалке висело милое белое платьице, которое они вместе с матерью выбрали пару дней назад.
— Мне нужно подготовиться к ужину. Не мог бы ты уйти. — с непонятной печалью в голосе произнесла Ева.
— У нас сегодня будет бал? —
— Нет. — девушка натянуто улыбнулась. — Всего лишь поужинаем семьей.
— А как же современные подростковые вечеринки вашего мира?
— Такая тоже будет, но запланирована она на завтра. Я попросила заняться этим мою подругу Мари. Вернее сказать, это она настояла на празднике, а затем пригласила чуть ли не всю школу. Сначала я надеялась, что, узнав об этом, родители запретят, но мама сумела чудом договориться с Виктором. Они уедут с бабушкой Алексой в наш загородный дом. — девушка устало вздохнула. — Словно все в моей жизни хотят этой вечеринки, кроме меня самой.
— Пьяные подростки Земли в их естественном обитании. Жду не дождусь. — губы дьявола скривились. — Ладно, спущусь вниз и пообщаюсь с твоей прекрасной приемной матерью.
— Знаешь, мне не очень приятно, что ты ведешь себя так с моей мамой. — вдруг со всей серьезностью произнесла Ева.
— Как? — то ли это было искреннее недоумение, то ли Райнхард был по-дьяволски талантлив.
— Словно ты с ней… — девушка не находила нужного слова, поэтому выпалила как есть, — заигрываешь!
Дьявол поначалу замер на месте, но спустя пару секунд негромко рассмеялся, запуская пятерню в свои волосы.
— В вашем мире желание быть джентльменом равнозначно с заигрыванием? — с некой издевкой спросил он.
— Что-то ты не спешишь быть джентльменом со мной. — моментально отреагировала Ева. — А выборка в этом вопросе уже означает некий подтекст.
Она скрестила руки на груди и смотрела на дьявола с откровенным недовольством и осуждением. О, нет, это была не ревность. Этот тип казался ей тем еще кадром: под всей этой оболочкой красоты и сексуальности скрывался грубый, резкий и наглый чёрт, в самом прямом смысле этого слова. А является ли эта самая «оболочка» настоящей — вообще большой вопрос. Она всего лишь не хотела проблем для матери.
Однако вместо того, чтобы выдать еще одну издевку, Райнхард вдруг стал серьезен и строг. Он в одно мгновение сократил расстояние между ними, и остановился в опасной близости от девушки. Дьявол смотрел на неё сверху вниз, в то время как у Евы появилось желание отступить, но позади не было места для маневра. Понимая это, она ответила мужчине таким же строгим взглядом. Их игра в напряженные «гляделки» длилась с пару секунд. Наследница даже не хотела лишний раз моргать, думая, что в этот момент дьявол решит выкинуть что-нибудь неправомерное. К её удивлению, первым сдался он. Губы Райнхарда изогнулись в улыбке, от которой веяло уверенностью и самодостаточностью. Он нагнулся к её лицу. Это заставило пальцы Евы нервно сжаться, но она не желала отступать даже сейчас. Он должен был сполна понять, что она не шутит и, действительно, переживает за Натали.
Райнхард остановился в десятке сантиметров от её лица, прищурился и усмехнулся. Выдержка девушки удивила его. Он лишний раз мог лишь отметить для себя, что робкая скромница превращается в воинственную леди, когда речь заходит о важных ей людях. И ему это нравилось. Нравилось, видеть её такой. Она не была из тех, кто строит из себя слабую жертву, потому что это, видите ли, льстит сильному полу, а после вдруг перевоплощается в заносчивую стерву, когда ей удобно. Кажется,
Хотя ей и правда не помешал бы… нет, не сильный мужчина, скорее палач. Тот, кто сможет в нужный момент указать, что доброта, которую и можно ложно принять за слабость, сейчас ни к чему. Тот, кто примет важное решение, когда чистота души Евы не позволит ей сделать этого. Она не слабая. Нет. Совсем. Она лишь показывает другим свою силу лишь тогда, когда это невероятно важно. Потому что столкновение двух «сил» порождает конфликт. И пусть даже в ней есть сила для борьбы, огромная и невероятная сила, она не хочет делать этого. Ведь в ситуации, когда есть победитель, всегда есть и проигравший. Обиженный и оскорбленный. Доброта Евы не позволяла ей желать чего-то подобного для других. Истинное дитя Сифа, подставляющее вторую щеку. И лишь когда дело доходило до вопросов семьи — всё менялось.
— С тобой я могу быть настоящим. — неожиданным откровением прервал тишину Райнхард.
Он вновь выпрямился и сделал шаг назад, а после и вовсе развернулся, чтобы направиться к двери.
— В конце концов, наше с тобой знакомство началось с того, что я крайне не по-джентельменски вырвал сердце одной дамочке.
Дьявол усмехнулся, шагая к двери и более не смотря на Еву. Та же, наконец, смогла выдохнуть. Она сохраняла вуаль строгости на своем лице, но все же внутри ликовала от того, что смогла выдержать эту «проверку на прочность» и не отступить, смутившись. Казалось, на этом будет поставлена точка, и Райнхард просто выйдет из комнаты. Однако он вдруг остановился в проеме и обернулся, держась рукой за дверной косяк. На лице его показалась легкая улыбка. Она была странная, какая-то неестественная для него. Ева была знакома с дьяволом всего полдня, но уже выучила два его главных амплуа. Она бы обозвала их как «строгий генерал» и «ехидный издевщик». Мужчина умело переключался между двумя режимами, уже не удивляя девушку, но эта улыбка была совсем другой. От неё веяло непонятной теплотой, неестественной ни для одного из двух образов.
— Знаешь, — заговорил он тихо и с интересом прищурился, — мне нравится, когда ты воинственно показываешь своё недовольство. Не держи его в себе и делай это почаще.
Его теплая улыбка всё же перетекла в широкую ухмылку и, не давая Еве вставить ни слова, дьявол бескомпромиссно закрыл за собой дверь. Тут же послышались отдаляющиеся уверенные шаги. Ева стояла с выражением откровенного удивления на лице. Она даже на секунду потеряла дар речи, а её руки опустились, как бы разрушая эту «защитную стойку строгости». Обдумывая, с чего бы вдруг Райнхарду говорить подобное, девушка непроизвольно и как-то по-детски издала тихий смешок, а после и вовсе искренне беззлобно рассмеялась, поднося ладошку к губам.
Она не совсем понимала, что сейчас произошло, и почему вдруг надменный ехидный дьявол сказал ей что-то столь откровенное и даже неуместное, а после поспешно скрылся за дверью. Однако от этих простых слов почему-то стало тепло и радостно на душе. Как если бы она поделилась с ним как-то очень важным секретом, а он это понял. Даже не так. Он сам взял и догадался об этом секрете, даже говорить ничего не нужно было.
Казалось, такая простая, хоть и абсурдная фраза. Но Ева так долго, сама того не понимая, держала в себе любые желания идти кому-то наперекор, потому что не хотела обидеть, что слова: «мне нравится твоё недовольство» стали для неё такими добродушными и до чертиков умилительными.