Кристаллическая решетка
Шрифт:
– Хватит придуриваться! – командор был выразителен в словах и жестах. – Ты пудришь мне мозги уже несколько часов! Если ты прибыл сюда как агент кибергорода, тогда говори, зачем пришел. Если нет, то какого черта все эти разговоры?!
– Ульф… Ты принял меня за агента? Почему?
Свенссон опешил.
– Но ты же сам сказал, что если бы кибернетики захотели договориться со мной, они бы подослали кого-то из моих знакомых?
– Я не имел в виду себя, – развел руками Моррисон, сидя на полу. – Ты неправильно меня понял. Я просто высказал такое предположение. Можешь мне поверить, мы ведь столько лет были друзьями! Если бы меня попытались завербовать, я бы отказался. Им бы пришлось использовать мозговой имплант, чтобы держать меня под контролем, но вы ведь, наверное, уже просканировали меня и убедились, что такой штуки в моей голове нет?
– Да уж… – пробормотал Свенссон. – Убедились…
Наступила неловкая пауза. Моррисон, не дождавшись, пока Свенссон подаст ему руку, поднялся сам, отряхнул плащ и укоризненно посмотрел на командора.
– Эх, старина! – вздохнул он.
Командор поморщился, как после стакана водки с перцем.
– Черт побери, клянусь всеми кругами преисподней, я чуть было не потерял друга! – вдруг воскликнул он.
И Моррисону второй раз за день пришлось испытать крепость командорских объятий. Переводя дыхание, он снисходительно похлопал великана по плечу.
– Дерьмовая у тебя должность, Ульф, если из-за нее ты стал таким подозрительным. По-моему, тебе стоит хорошенько расслабиться. А твои советники – просто параноики. Гони их в шею!
– Ладно, слушай, ты того… – Свенссон замялся. – Ради всего святого, не обижайся на меня! Давай сегодня устроим вечеринку, вжарим так вжарим, обещаю! Всю ночь будем кутить, хоть весь «Драккар» пропьем! Идет?
– Еще бы, идет! – согласился Моррисон. – Я возвращаюсь в гостиницу. До вечера.
– До встречи!
Проводив Моррисона до выхода, Свенссон набрал номер Энжел.
В Замке Платиновых Колец жила Королева. Она была в сто раз красивее и в тысячу умнее любой женщины. Могущество Королевы заключалось в ее волшебных способностях, позволявших ей управлять зрением, слухом и даже речью многочисленных малых существ, находящихся в ее власти. Благодаря этим существам она могла увидеть и услышать все, что происходит в ее королевстве. Более того, Королева обладала способностью проникать в самые далекие уголки мира, разговаривать с людьми, находящимися за тысячи миль от нее, проходить в самые тайные хранилища и узнавать самые сокровенные секреты.
Благодаря своим необыкновенным способностям Королева смогла стать повелительницей в Замке Платиновых Колец. Само собой, замок этот был защищен магическими ловушками, которые не позволяли никому из чужих не то что проникнуть в него, а даже его увидеть.
У Королевы были друзья и враги. Первые любили ее за то, что она была доброй и справедливой, вторые боялись ее могущества. Но немногие как среди врагов, так и друзей знали ее настоящее имя.
Имя Королевы было Роза Корреро, но на Скьелде об этом знал только Ульф Свенссон. Для друзей она была Энжел, неуловимый хакер и повелительница киберсистем, компьютерная богиня и первая леди Скьелда. Для многочисленных врагов она была таинственным и грозным Инфо-Ангелом, способным достать из киберпространства любую информацию, взломать самую изощренную систему защиты и пресечь малейшую попытку проникновения на серверы Скьелда. Ее Замок Платиновых Колец, названный так за антураж – занавески и драпировки из компакт-дисков, находился в небольшом особняке, примыкавшем к ночному клубу. В декоративной башенке располагалась сверхмощная спутниковая антенна, в мансарде – оборудованная видеостеной для десятков мониторов – комната наблюдения, откуда можно было контролировать любой уголок города, а в подвале, защищенном надежнее, чем бомбоубежище, находились серверная станция и рабочее место Королевы.
Ровно в полдень Энжел вышла из виртуального пространства глобальной компьютерной сети, где она выполняла рутинную работу – отсекала настырных пользователей и шпионов, пытавшихся войти в защищенную область сервера, проверяла лог-файлы защитных криптосистем за период своего отсутствия в сети, обновляла информацию в антивирусных базах данных – словом, занималась кибернетической контрразведкой. Перед тем как продолжить работу, Энжел решила выпить кофе и чего-нибудь перекусить.
Она отложила в сторону импульсную клавиатуру и шлем виртуальной реальности, по-кошачьи потянулась в кресле, вокруг которого были развернуты веером плоские экраны плазменных мониторов и объемные кубы голографических проекторов, а потом встала и вышла из комнаты, где пол светился лунным светом, а по потолку брели фиолетовые облака. Нажатием пальца заблокировав вход в бункер, Энжел вошла в лифт и вознеслась из подвала в мансарду, минуя два этажа, где сидели за компьютерами программисты и администраторы городской службы информационной безопасности; ни один из них понятия не имел о том, где и как работает глава этой службы, которого они даже в лицо не видели, получая указания исключительно по электронной почте. Единственного человека, который имел «доступ к телу», будучи правой рукой Энжел, звали Беркут – за «хорошее» зрение.
Именно он сидел в мансарде перед видеостеной. Когда Энжел вошла, Беркут – лысеющий юноша лет двадцати пяти, с кудряшками на висках и пушком на подбородке – оторвался от экранов, поправил очки и сказал, слегка картавя:
– Все в порядке, кроме второго сервера – там ночью была атака. Довольно успешная, но до третьего уровня защиты не добрались.
– Я знаю, смотрела лог. Кстати, уже обновили информацию в публичном разделе? Я имею в виду программу «Скьелд-вью».
– Ребята работают. Программисты еще не доделали оболочку для встроенного вьювера. Пашут вовсю.
– Ясно. А как мониторинг? – она кивнула на экраны.
Беркут заныл, вращаясь в кресле, как он делал всегда, когда выражал недовольство.
– Энжел, ты же знаешь, я не люблю наружкой заниматься. Пусть Свенссон найдет ребят, которые будут отдельно мониторить городские сектора. Мы же программисты, в конце концов, а не наблюдатели.
Энжел покачала головой.
– Беркут, не упрямься. У тебя же есть замечательная программа, «Секьюрити детектор» называется. Просто запускаешь ее, прогоняешь весь архив видеозаписей за истекшие сутки, а потом смотришь только подозрительные фрагменты.
– Ну да, «просто запускаешь»! Ты меня извини, Энжел, но ты вчера так фильтр настроила, что у меня сегодня с утра двести эпизодов набежало! Я чуть не позеленел со скуки все это смотреть.
– И как результаты? Есть что-нибудь?
– Серьезного ничего. Я отчет тебе скинул по почте минуту назад.
– Спасибо, когда спущусь вниз, посмотрю. Ладно, я тебя больше не отрываю, работай. Я только посижу в «отдушине», кофе попью.
«Отдушиной» она называла комнату отдыха, где можно было поваляться на диване, глядя в застекленный потолок, выпить хорошо приготовленный кофе и немного потанцевать перед зеркалом – Энжел обожала ритм и танец, но на ночные дискотеки в последние дни совсем не было времени. Спустя полминуты после того, как она скрылась за дверью по соседству с комнатой Беркута, тот услышал звуки диско и улыбнулся.
За два года совместной работы он успел хорошо узнать Энжел. Несмотря на то, что они были одного возраста, она всегда оставалась для него на недосягаемой высоте. На профессиональном уровне он мог приблизиться к ней – до приезда Энжел на Скьелд Беркут был лучшим местным хакером и одним из лучших программистов – но что касается личной жизни, ему приходилось всего лишь наблюдать ее со стороны и давить в себе желание влюбиться в эту девушку, от которой присутствие Ульфа Свенссона отделило Беркута непроницаемым барьером.