Кристаллическая решетка
Шрифт:
Спустя несколько минут они вышли на центральную площадь к памятнику Скьелдалю. Уделив внимание статуе и величественному зданию ратуши, Моррисон спросил:
– Я давно хотел узнать, Ульф, какую роль ты играешь здесь, на острове? Только не говори, что командор в отставке – всего лишь владелец ресторана и поклонник парусного спорта. Не поверю. Свенссон пожал плечами, прислонился к постаменту памятника, задумчиво глядя на то, как под ногами у людей прыгают воробьи.
– В общем, я простой горожанин. Нет, конечно, тебе я не буду врать – я здесь вроде градоправителя. Поскольку других крупных поселений на острове нет, фактически я губернатор Скьелда. Есть, конечно, бургомистр и полиция, но неофициально они подчиняются мне. На практике ход дел от меня зависит не больше, чем от обычного владельца ресторана. Внутренняя политика не нуждается в контроле, а внешняя ему почти неподвластна.
– Неплохо устроился, – усмехнулся Моррисон.
– Хуже, чем кажется, – парировал Свенссон. – Здесь все надеются, что я сумею провести Скьелд по фарватеру между гайанами и кибернетиками. Но я могу лавировать только до тех пор, пока есть какой-то зазор, пока интересы тех и других не столкнулись вплотную в нашем регионе. Ведь у нас даже нет военных сил, и не будет. А сила слова не беспредельна.
– Выходит, непросто тебе приходится, – заметил Моррисон. – Ты не думал о том, что рано или поздно вам придется выбирать, на чьей вы стороне?
– Думал, – признался Свенссон. – Но я не хочу, чтобы сюда пришла война. Поэтому я пытаюсь сохранять нейтральный статус, пока это возможно.
– И все-таки, если ты не хочешь в один прекрасный день проснуться и увидеть над своим домом схватку враждебных эскадрилий и услышать в горах грохот канонады, тебе стоит подумать о том, чтобы заранее выбрать, в какой команде ты будешь играть. Я не считаю, что отказаться от нейтралитета и стать союзником кибернетиков так уж плохо. Во всяком случае, это разумнее, чем дожидаться, пока из-за Скьелда начнется драка, как из-за куска пирога. Или ты считаешь, что выгоднее примкнуть к гайанам?
– Да нет, я согласен, что кибернетики – более вероятный союзник, – кивнул Свенссон. – С ними у нас сложились довольно тесные отношения, граждане Скьелда могут даже служить в их армии, как я, например. Только боюсь, что подобный выбор будет означать, что я все-таки услышу канонаду и увижу схватку над моим домом и из-за него. Обе стороны не торопятся разыгрывать карту Скьелда, пока мы держимся середины, но как только мы решим примкнуть к одной из сторон, другая попытается захватить нас раньше, чем влияние союзников станет здесь достаточно сильным. Вот если бы вы, ребята, помирились между собой – тогда все было бы хорошо.
Моррисон покачал головой.
– Война между Евразией и кибергородом – уже четвертая за последние сто лет, и противостояние только обостряется год от года. Думаю, в этот раз мы будем драться до решающей победы одной из сторон. Может быть, с передышками, но все-таки попытаемся выяснить отношения раз и навсегда. И желательно оказаться на стороне победителя, верно? А мы с тобой были на флоте и знаем, что у кибернетиков очень хорошее оружие.
– Хорошее оружие – это еще не все, – покачал головой Свенссон. – Я боюсь, что в этой войне проиграют все, стало быть, лучше оставаться нейтральным, чем втянуться в конфликт.
– Послушай, а если бы у тебя была секретная договоренность с одной из сторон, предположим, с кибернетиками, о том, что в случае, если гайане попытаются захватить остров, вы призовете на помощь силы кибергорода и окажете им содействие? Так сказать, пакт о защите?
Свенссон задумался.
– Идея неплохая, но как договориться об этом? Если я начну переговоры с одними, другая сторона узнает об этом через своих шпионов и, скорее всего, начнет превентивные военные действия.
– А если бы переговоры велись через какое-нибудь частное лицо, которое было бы трудно заподозрить в посредничестве? Например, через кого-нибудь из твоих старых знакомых по флоту, который мог бы выступать как уполномоченный представитель кибернетиков? Тогда гайанам было бы трудно заподозрить, что такие переговоры ведутся, и тем более добыть прямые доказательства этого.
– Ну добыть-то доказательства несложно, – нахмурился Свенссон, встревоженно оглядываясь по сторонам. – Подслушал чей-нибудь разговор на улице, вот и доказательство.
Продолжая гулять по городу, они оказались в предместьях. Возле немного облезшего, но еще не начавшего разрушаться нежилого дома Свенссон остановился.
– Сюда, – поманил он приятеля, направляясь ко входу.
Крыльцо из двух ступенек заскрипело под ногами, а дверь пискнула, вращаясь на петлях. Сразу за дверью был небольшой коридор, обклеенный старыми обоями, который выводил в обширное помещение, занимавшее почти всю внутреннюю часть дома. Внутренние стены и настилы этажей, даже если они когда-то существовали, были разобраны, под потолком на высоте метров десяти-двенадцати раскинулись железной паутиной ажурные фермы. Три ряда окон на фасаде здания пропускали сквозь запыленные стекла бледный свет туманного неба, который падал аккуратными прямоугольниками на пол из очень древнего, местами прогнившего паркета, вызывая неясное воспоминание о готическом соборе. Не хватало витражей и мозаики на потолке; впрочем, не хватало очень многого, чтобы этот скелет дома мог считаться функциональным зданием. В документах городской администрации – официальной администрации – дом значился хозяйственным складом, а домовладельцем – некий мистер Сандерс. И нигде не значилось огромное количество электроники, «жучков» и сканеров, встроенных в стены, в коридор, даже в дверь.
Входя внутрь, Свенссон притормозил, пропуская вперед капитана. Тот прошел в середину здания, развел руками:
– Куда ты меня привел, Ульф? Что это за развалюха?
Голос, непривычно для жителей многоквартирных домов, терялся в объеме помещения.
– Здесь нам никто не помешает продолжить беседу, – сказал Свенссон.
Он поднял глаза и встретился взглядом с человеком, одетым в рабочий комбинезон, который сидел на галерее под потолком здания. Его можно было принять за маляра или штукатура, но то, как он встретил взгляд Свенссона, как бесшумно переместился в полуприседе по галерее, как быстро и четко взял Моррисона на прицел портативного автомата – оружия, отнюдь не входящего в арсенал маляра – свидетельствовало, что у губернатора Скьелда есть своя собственная служба безопасности. На противоположной стороне кольцевой галереи сидел еще один «штукатур».
– Странное место для бесед, – усмехнулся Моррисон. – Чем тебя, собственно, не устраивал твой ресторан?
– Здесь нас никто не сможет подслушать. Никто из тех, кто находится за пределами здания, – с нажимом сказал Свенссон.
Он вытащил из кармана инфоэкран, с помощью которого общался с Энжел. По серому полю жидкокристаллического дисплея бежали черные паучки букв. «Данные сканирования не подтвердили статус «кибербрейн». Мозговых имплантов не обнаружено. Моррисон – не киборг. Возможно, тебе стоит обсудить его предложение. Я попытаюсь выяснить, ведется ли за вами наблюдение снаружи».
– Ну, выкладывай, – сказал командор. – Говори, с чем пришел.
– Не понимаю тебя, – пожал плечами Моррисон. – Чего ты от меня хочешь?
Свенссон не выдержал.
– Хочу, чтобы ты говорил начистоту! Что нужно кибернетикам, какой договор вы хотите мне предложить? Повторяю, здесь полностью защищенная зона, мы можем говорить открыто.
Моррисон покачал головой.
– В какие игры ты играешь, старина? И чего хочешь от меня?
Толчок в грудь отбросил его назад. Он зацепился пяткой за обломок паркета и упал. Лицо Моррисона с застывшим на нем выражением удивления и обиды скрылось в тени, когда над ним навис Свенссон.