Кристальная ложь

Казанцев Кирилл

— Сейчас, — Фаина стала рыться в мобильнике, пытаясь найти информацию о Лазаре, которую муж слил ей для Алены.

Найдя то самое сообщение, женщина передала телефон Геворгу.

— Что это? — спросил он.

— То, что твоя Алена попросила меня узнать через моего благоверного об одном мужчинке с уголовным прошлым.

— Шлюха, — пробормотал Гаспарян.

— Вот, бери. Здесь все, — комментировала женщина. — Адрес, телефоны, машина и всякое разное другое. Смотри, читай, изучай. Может, тогда ты поймешь, что не нужно считать меня абы кем. Далеко не я одна в этом мире и в этой милой Москве мужчинами интересуюсь. Но и скромняжки, вроде твоей жены, тоже слабы на передок. Такова суровая правда жизни, дорогой.

Армянин помрачнел.

Глава 15

Батыров сначала не понял, почему Кущенко запросил для подготовки несколько дней. Однако по ходу дела дошло, что суть здесь не столько

в подготовке, сколько в датах. А точнее — в стечении обычных выходных дней и государственного праздника. Благодаря официальным переносам рабочих дней народ гулял целых четыре дня. А что это означало для Монгола и Куща? Для них это несколько облегчало возможность проведения задуманного дела. Ведь промышленная зона на все выходные практически полностью пустела. Монгол очень скоро убедился в этом лично. Даже тогда, когда он со своими пацанами проводил в промзоне разведывательный рейд, народу здесь было куда больше. Сейчас же, по сути, никого и не было. По крайней мере, от самого момента прибытия сюда поздним праздничным вечером они почти никого не встретили. Лишь однажды из-за угла выскочили несколько подвыпивших мужиков. Да и то лишь затем, чтобы помочиться и снова скрыться в недрах построек. Изредка можно было услышать пьяные возгласы тех, кто был вынужден оставаться на работе даже в праздник. Даже если бы кто-то и заметил посторонних, то с большой долей вероятности махнул бы на них рукой. Ибо не до того.

На закате Кирсан и его громилы вышли на условленные во время разведки точки. Хозяин агроусадьбы ощущал себя едва ли не Наполеоном, хотя внешне больше походил на Гитлера. И это несмотря на азиатские черты лица и комплекцию. Вместе с одним из своих охранников он забрался на кран. Из кабины крана он наблюдал за прилегающей территорией. Отличная видимость. Солнце еще полностью не исчезло за горизонтом. Было достаточно светло. По крайней мере, прибор ночного видения можно было не задействовать. Батыров осматривал окрестности при помощи мощного бинокля. Так он еще раз убедился, что промышленная зона в большей своей части вымерла. Он сверил часы. Приближалось время, когда должен был прибыть Лазарь и его боевая подруга. Монгол направил бинокль на территорию, прилегающую к забору. Именно там должен припарковаться Серега. Время вышло, а машины все не было. Секунды ожидания шли очень медленно. Можно сказать — ползли, как полудохлые черепахи. «Неужели он что-то заподозрил и решил не появляться?» — промелькнула мысль в голове у наблюдателя, который не отрывался от бинокля. Однако в тот же момент к забору подкатила машина, в которой узнавалась добитая «тачка» Лазаря. Кирсан радостно присвистнул, увидев, как из легковушки выходят Лазаренко и Гребенникова. Хозяин кивнул охраннику. Тот при помощи рации сообщил о прибытии целей остальным громилам, задействованным в деле.

Монгол, наблюдая за прибывшими, с удовольствием для себя отмечал их волнение. Нет, оба старались быть сдержанными, но отдельные жесты, движения выдавали, что они все-таки тревожатся. Хотя, по идее, оснований для тревоги у них быть не должно. Ведь Кущенко с помощью своих людей поставил дело так, чтобы Сергей и Татьяна сами охотно устремились в западню. Он подготовил такую приманку, на которую те должны обязательно клюнуть. И вот получалось, клюнули.

— Слышишь, — обратился Кирсан к своему охраннику, который помогал координировать связь с Максимом. — Ты ведь знаешь, как Кущ сумел забадяжить все это? Как он заманил их сюда?

— Да им очень грамотно передали маляву от Бульдога, кликуха такая, — принялся растолковывать он. — А кореш тот на нарах чалится, ему еще семь лет от звонка до звонка херачить. А сама малява фуфловая. Это Кущ со своими спецами ее склепал. Хорошо склепал. Не подкопаешься. То, что кореш этот чалится в тюряге, Лазарь знает. Но проверить, реально ли тот передавал маляву, он не может.

— А что в ней такого особенного? — полюбопытствовал Батыров.

— Написали от имени того кореша, что, мол, узнал он об интересе Лазаря и хочет помочь свести его с одним надежным человеком. Человек передаст важную информацию, которая касается взрыва машины тогдашнего «старшого», чьи деньги Лазарь и Бульдог в середине 90-х не довезли до Москвы. Написали, что есть бумаги с прямыми доказательствами причастности Вити-Биты к этому самому взрыву.

— Крутая приманка. Этого заключения экспертов о взрыве, насколько мне известно, давно в природе не существует. Утеряно как бы. Но ведь ни Лазарь, ни его подружка о том знать не могут. Вот и клюнули, — злорадно прокомментировал Монгол, продолжая «вести» парочку при помощи бинокля.

— Ну а потом уже сделали звонок Лазарю от имени этого надежного человека и назначили встречу здесь. Вместе с этой бабой. Лазарь сразу напрягся. Мол, зачем ее тащить. А ему объяснили, что она должна быть при передаче документов. Чтобы своим ментовским глазом взглянула на бумаги и сказала, что все в норме, все сходится. Чтобы у него не появилось даже мысли, что ему фуфло втюхивают. В общем, растолковали ему все как надо, он и перестал

трепыхаться. Согласился. И выходит, что он со своего обещания не спрыгнул. Приехал с бабой почти вовремя.

— Ну, да. Явились не запылились, — фыркнул Монгол. — Надеюсь, ему доходчиво объяснили, куда надо идти. Что-то он петляет…

— В первый раз здесь. Тут черт ногу сломит, — заметил охранник.

Кирсан проигнорировал это замечание. Он не отрывался от бинокля. Лазаренко и Гребенникова на самом деле слегка поблуждали в районе между забором и подстанцией. Правда, вскоре они сориентировались и направились к будочке стрелочника — напротив состава с лесом-кругляком. Именно там они должны были остановиться и ждать «надежного человека с важными документами». С удовольствием для себя наблюдатель отметил, что пара шла четко указанным курсом.

Глава 16

Пара шла молча. От самого момента выхода из машины Лазарь и его возлюбленная не промолвили ни слова. Лишь обменивались взглядами, понимая друг друга. Заранее они об этом не договаривались. Молчание стало чем-то вроде инстинктивного средства защиты от опасности. Как бы там ни было, но лишний шум, включая и пророненное слово, мог усложнить ситуацию. Об этом нужно было помнить, невзирая ни на какие планы и расчеты. Запланировать и рассчитать можно все что угодно. Но реальность могла круто все изменить. Перевернуть задуманное с ног на голову, а потом еще раз десять крутануть так, что не узнаешь, где небо, где земля. Возможно, в таком отношении к действительности и крылась некая доля мистики. Однако перспектива получить в голову пулю или кусок арматуры выглядела отнюдь не мистической. И это опять-таки с оглядкой на осведомленность о дальнейшем ходе событий. В противном случае вылазка в промышленную зону напоминала бы не более чем экстравагантную прогулочку двух техноромантиков. На самом деле романтичной свою вылазку ни он, ни она не считали. Нет, Таня старалась не подавать виду, что ей несколько не по себе от нахождения на этой территории. Она хорохорилась, как могла, лишь бы любимый не заметил ее волнения. Все же у нее за плечами большой опыт работы в детективном агентстве, разные передряги случались. Но ее невольно охватывала дрожь. Серега это если и не замечал напрямую, то уж интуитивно ощущал точно. По этой причине старался прикрыть собой Таню. Она шла по правую руку от него, и со стороны наиболее высоких построек промзоны ее можно и не заметить. По крайней мере, ему хотелось так думать. О том, что опасность могла исходить из прилегающего к зоне жилого массива, он почему-то не думал вовсе.

До будки стрелочника оставалось не так много. Однако пара не торопилась. Сохраняла умеренный, если не сказать медленный, темп. Промышленная зона по большому счету молчала. Ни грохота колес, ни гудения агрегатов. Слышалось лишь щебетание каких-то полоумных птиц. Полоумными их мысленно окрестил Лазаренко за то, что пернатые не погнушались выбрать местом своего обитания этот «индустриальный рай». К почти постоянно звучащему щебетанию изредка добавлялись хаотичные мужские голоса. Разобрать смысла их восклицаний было невозможно. Чувствовалось, что накатили мужики по полной программе за все праздники сразу. Отзвуки голосов время от времени сменялись отзвуками зычного смеха. Все это смешивалось с пением птиц и шумом легкого ветра, создавая причудливую атмосферную симфонию, которой позавидовали бы самые матерые музыканты-электронщики. Однако ничего такого, что могло бы вызвать настороженность, до их ушей не долетало.

Сергей постоянно осматривался, словно пытался упредить вероятную опасность. Вокруг никого, кроме Танюши, не было. По крайней мере, не замечалось. Да и невооруженным глазом сделать это было довольно проблематично. А бинокля или какой-то другой оптики ни у Лазаренко, и у Гребенниковой не имелось.

Остывший после жаркого дня воздух был насыщен запахом пропитки для шпал. Вдыхая его, наши герои неминуемо представляли себе эту насыщенную вязкую массу. Будто она прямо под ногами. Однако на самом деле под ногами шуршала вполне обычная насыпь из щебенки, сквозь которую пробивалось разнотравье. Идти по ней между железнодорожными путями было не очень удобно. Щебенка хрустела под ступнями. А побеги молодой крапивы норовили обжечь щиколотки и голени одетой в шорты Татьяны. Поэтому, не сговариваясь, пара перешла на ближайший путь и стала двигаться по шпалам. Лазарь невольно глянул под ноги. Приходилось либо семенить, делая мелкие шажочки, либо переступать через одну широким шагом. Если же шагать как обычно, то вполне можно было подвернуть ногу или вывихнуть ступню. Серега возвращался к мысли об экстравагантной романтической прогулке и немного жалел, что они с Танюшей в промзоне по другой причине. Было бы все это прогулкой, тогда бы и напряженности никакой. И Таня могла бы идти прямо по рельсе, балансируя, а он бы держал ее за руку. И смеялись бы как дети, и целовались бы беззаботно. И в глазах бы все расплывалось от ощущения полноты бытия, именуемого в народе дивным словом «счастье». Лазарь задумчиво посмотрел на возлюбленную. Она его поняла без слов — пожала плечами и развела руками. Мол, работа…