Критическое погружение
Шрифт:
«Ты так много в России бываешь, что скоро забудешь, как говорят по-русски!»
«Ничего я не забуду!» – успел возразить Клим, как машина начала притормаживать.
Неловко поднявшись, Гарик правой рукой сделал комбинацию из пальцев.
На языке боевых пловцов всего мира этот знак означал «Опасность!»
Бросив взгляд в левый верхний угол передвижной железной камеры на колесах, в которой их везли, Клим заметил красный блеск объектива видеокамеры, установленной в неосвещенном углу.
Завизжали
Переехав лежачего полицейского с внутренней стороны ворот, машина взревела двигателем и начала карабкаться на откос. Судя по наклону пола автомобиля, откос был градусов тридцать.
Пробуксовав, автомобиль переехал еще одно препятствие и, резко качнувшись, сбросил обороты двигателя. Машина остановилась, водитель переключил скорость и снова тронулся, постепенно набирая скорость.
– Мы едем по бетонному покрытию! – выдал информацию парень, имя которого Климу так и не сказали.
Показывать, что Клим не знает по имени своего товарища, было нельзя, тем более что ящик, куда их посадили, находился под постоянным аудио– и видеоконтролем.
– Не очень хороший бетон! – отозвался Клим.
Он посмотрел по сторонам и впервые обратил внимание на дверь, через которую их ввели в железную коробку, в чреве которой они сейчас находились. Тяжелая дверь, сделанная из листовой стали толщиной миллиметра четыре, запиралась на мощную щеколду, о чем свидетельствовал противный скрежет практически не смазываемого запорного устройства.
Гарик развел руками, показывая, что пока надо подождать.
Машина взревела двигателем, отчего железные стенки ящика завибрировали, и остановилась.
Щеколда на двери резко завизжала, и парень моментально вскочил.
Клим обратил внимание, как молодой человек двигается. Блондин двигался очень пластично, словно его тело перетекало из одного положения в другое.
«Парень не так прост, как хочет казаться. С ним надо держать ухо востро!» – подумал Клим, неторопливо вставая со своего места.
Гарик всем своим видом показывал, что он совершенно не волнуется.
«Хорошие нервы у человека», – восхитился Клим.
Дверь откатилась вправо, и появился худощавый белый, вооруженный английским автоматом Томпсона времен Второй мировой войны.
«Руки за голову! На выход по одному!» – приказал худощавый охранник, поднимая автомат на уровень пояса. До этого автомат охранника болтался ниже бедра, вызывая внутреннюю усмешку у Клима.
«Тебя вырубить – ничего не стоит!» – прикинул Клим.
«Но кто даст гарантию, что за дверью не прячется еще один охранник?» – возник риторический вопрос.
Вся троица арестованных дисциплинированно подняла руки.
– Ты, старый! На выход! – скомандовал вооруженный цербер, отступая за дверь.
Едва Гарик скрылся за дверью, как блондин вскочил и бросился к двери.
Но едва он сделал шаг за порог, как согнулся и упал обратно на спину.
Глава 4
Стукнув костяшками пальцев по двери, Клим прислушался. За дверью было тихо.
Еще раз легонько стукнув по железной двери, которая в ответ негромко загудела, Клим приложил к ней ухо – никакого эффекта.
– Вставай, болезный! – по-русски сказал Клим, махнув для выразительности рукой.
Понимал по-русски блондин или нет, Клим не понял, но тот бодро поднялся и первым пошел на выход.
Едва блондин ступил на первую ступеньку, как в лицо ему тотчас ударил яркий свет.
Зычный голос рявкнул по-английски:
– Руки за голову!
Блондин дисциплинированно выполнил указание, но, по мнению охраны, недостаточно быстро.
Последовал молниеносный удар ногой в промежность, от которого блондин молча упал головой вперед.
– Ты, белый, быстрее двигайся, если хочешь сберечь собственную задницу! – рявкнул все тот же голос.
Клим не стал испытывать судьбу и выскочил с поднятыми руками из фургона.
Увидев летящую в свою промежность ногу, обутую в солдатский ботинок, Клим специально споткнулся и всей своей более чем стокилограммовой массой рухнул на ногу.
Охранник, лица которого Клим не видел из-за слепящего света, взвыл нечеловеческим голосом и покатился по бетону.
Резко прозвучала автоматная очередь.
Клим, действуя на одних рефлексах, мгновенно упал, перекатился и ушел в тень из освещенного пространства.
Только сейчас, лежа под передним колесом грузовика, Клим смог оценить ситуацию.
Три металлических фургона, образовав правильный треугольник, стояли перед двухэтажным кирпичным зданием с высоким крыльцом.
Облокотившись на металлические перила, на крыльце гордо стоял маленький белый мужчина в гражданском костюме светлого цвета.
Худое, все испещренное глубокими морщинами лицо белого показывало, что он не новичок в здешнем климате и провел в здешних местах самое малое лет двадцать. Клим знал этот тип людей – худощавые, жилистые, с продубленной на солнце кожей, они были намного выносливее аборигенов.
Колонизаторы, много лет нещадно эксплуатировавшие Амантейские острова, оставили о себе не только память как о поработителях, но и пищевую промышленность, дороги и приличную секретную службу.
Белого, стоявшего на крыльце, звали Амадей Фейрос, и он имел честь возглавлять секретную службу при президенте Амантейских островов.