Критика нечистого разума
Шрифт:
Но! Здоровое отношение в ином: слово в инете не слабее слова на заборе, слово на заборе не слабее слова в лицо. В больших подонках — завораживает масштаб. Преступление, совершенное без масштабности и таланта, заслуживает не меньшего, но большего наказания. А то, зачем сотни тысяч россиян ходят в интернет — конечно же, преступление.
Новая стыдливость
Был свидетелем интересного морализма. Человек, доказывая, что он не ханжа, что ему чужда гордыня, начал громко говорить — «я и на порносайты хожу», «я у кошелек могу у вас украсть в крайнем случае».
«Мыслю, следовательно, ненавижу»
Когда случается возможность мышления? Когда у человека разрыв практики — по старому нельзя, по новому непонятно. Теория возникает как переход между практиками. Но ведь кризис, а речь о нем, это еще и больно. Тезис: в более благоприятной ситуации мыслить было бы просто незачем. Все и так чипи-пики. Гармоничному созданию, будь то животное или ангел, мыслить незачем, мышление только в дырке бытия — у людей (по Сартру, человек вроде дырки от бублика бытия, делающей бублик бубликом — бытие небытия, перманентный кризис, и человек ровно настолько человек, насколько там кризис). Таким образом, условия возможности мышления сопряжены с условием некоего страдания и некоей злобой (предположу, что когда живому существу больно, оно склонно озлобляться). Отсюда как бы некая априорность гностической аксиологии: жизнь дерьмо, планета концлагерь, души мотают срок, и т. д. Отсюда дуалистичность: тюрьма и зек не могут быть единой субстанции.
Само по себе мышление скорее приятно (можно ли означить эту приятность как своего рода физиологическую?), но вот чтобы дойти до жизни такой… По всякому, конечно, можно дойти. У счастливых людей случается от избытка досуга и хорошего воспитания. Но часто, слишком часто — вот эта критичность, чреватая гностичностью. Речь об одновременности, сопряженности: по содержанию мышление начинается как вопрос, а по жизни как протест (хотя бы против мира, где час назад этого мышления не было, сам его факт — ужелокальная революция).
Феноменологически это настроение можно, застав у себя, вычленить и убрать под замок как грязную психологию. Но стоит ли? Может быть, самое его наличие — некий знак? Про то, как здесь обстоит?
Будь честным — измени себе
По мотивам одного из постов Лангобарда. Изменить мир невозможно, менять в нем свое место скучно, и менять самого себя — способ сделать первое хоть немного возможным, а второе хоть немного забавным. Как бы — еще короче? Чтобы на слоган?
Будь честным — измени себе? Тоже можно, но некий смысл теряется.
Определение № 1001
Добрые люди образом поделились. Если психика это ключик, который все поворачивает, то мышление — ключ ключа. Ключ, поворачивающий психику. Не обязательно, конечно, ключом. Можно ломом, отмычкой. Но лучше ключом.
Восстание рабов в натуре
Агрессия это либо восстание раба, либо такая профессия,но профессия и роль уже не агрессия. «Эй, Ванька, смерд вонючий, поди сюда» — из уст легитимного господина это же не агрессия, а честное означение данного порядка вещей. Солдат и милиционер тоже не агрессивны, они на работе. Бандит, чего-то крышующий, тоже, строго говоря, не агрессор. Именно крышующий, т. е. взявший на себя функции неформальной силовки. В некоем роде он реализует запрос.
Отбирание мобильников и шапок на улице — это уже скорее восстание рабов. «Эй ты, бля» — оно же в чистом виде. Господину нет нужды удваиваться в превосходстве. Мастеру — нет нужды. Мой приятель — профессиональный боец, уличный, драку любящий, но первым не нападающий — делится: «90 % тех, кто доебется на улице — лохи. Если бы они круто умели драться, зачем им ты? Нет оснований, просто нет».
Рабы. Может быть, и доминантные особи, и ядреные альфа самцы (хотя сомневаюсь) — но социально это реактивноедействия. Это кажется, что начинают первыми, отбирая кошелек у позднего прохожего, хамя в интернет-форуме, играя на понижение в разговоре. Нет, они реактивны, первый же ход — за владельцем пухлого кошелька, за автором текста, за выигрывающим по правилам. Восстание на чужой успех, с которым ничего не можешь поделать иначе, роспись в творческой импотенции (как максимум неспособность к труду). Мир движет воля к власти, но все же. Если можешь себя утвердить, не ломая чужое, так и выберешь — не ломать (напомним, что полицейские, политики, критики — не агрессивны — это их профессия). Хотя бы потому, что не ломать выгоднее. Доминирование, как правило, не ломает.
Хамство почти всегда — последняя сила бессилия. И весьма рискованная затея. Раз забрал кошелек с 1000 рублей, два забрал, три забрал. На четвертый посадили на три года. В активе 3000 рублей и 3 мелких победы, в пассиве 3 года тюрьмы. Эффективно? Даже менее эффективно, чем у ограбленного. Раз нахамил в ЖЖ. Два нахамил. Забанили и пошел ты на хуй, именно ты, хотя посылал ты чаще.
Большая часть восстаний кончается неудачей. Нет, можно запустить игру на понижение как систему: например, дать каждому ученику равные права с преподавателем. Можно. Так делают. Все равно. Место, где слишком часто выигрывали на понижение, просто перестанет существовать, и мир вернется к более-менее порядку.
«Как сделать игру на понижение невыгодной?» — был такой вопрос. Какой ответ? Если бы игра на понижение была стратегически выгоднее, нас бы с вами уже убили.
Жертвоприношение дискурсмейкеров
…Касательно гуманитарных мыслителей вообще. Касательно той части ЖЖ, где гуманитарные мыслители. Попытка некой оценки и иерархии.
Я вижу три ранга: дискурсолог, дискурсиарх, дискурсмейкер. Наверное, можно и по-русски, но будет хуже. Давайте уж так. Тем более тут важнее схема, нежели игра в слова.
Дискурсолог: может бодяжить дискурс перед более-менее смышлеными профанами, которым интересен вопрос, что-то знает, что-то думал, на уровне «могу выступить перед студентами». Так, чтобы со студентами что-то произошло.
Дискурсиарх: может выступить перед первичным экспертным сообществом, то есть вот этими самыми дискурсологами, так, чтобы с ними тоже чего-то было. Этакий парень в кубе. Например, есть такая тема: «мировой финансовый кризис». Я бы взялся рассказать про то студентам или школьникам, но не взялся бы — экспертному сообществу.
Наконец, дискурсмейкер, по аналогии с жалким на его фоне ньюсмейкером. Это «творец и держатель дискурса». Начавший разговор о чем-то новом. Так, у Фуко было слово — трансдискурсивность. Человек пришел и чего-то наговорил, и теперь все должны с этим считаться, чтобы не выглядеть идиотами. Например, в случае Маркса или Фрейда. Можно их не любить. Но человек, взявший говорить, что не так у того же Фрейда, будет все равно в его поле, он продолжит его разговор, воспроизводя и самого Фрейда. В полемике с Фрейдом случился фрейдомарксизм.