Критика нечистого разума
Шрифт:
Дурацкий базар
Цитировал уже, наверное, и не раз, определение Пятигорского: «личность — это способность в рефлексии отнестись к своему сознанию как к чужому, вообще как к объекту». И вот если в человеке это хоть немного поставлено, он переходит в какой-то иной класс. С ним можно о чем угодно. Не обязательно непременно тереть за умное на мелкой философической терке. Можно за любую дурь. О погоде, о водке, о домашних котах и общих знакомых. И, наоборот, симметричное к тому тяжелейшее испытание: с патентованными идиотами, не имеющего малейшего знания о своем незнании, быть вынужденным обсуждать что-то «высокое», или там
Овцы-мутанты
В каком-то смысле вконец опаршивевшая овца пугает много сильнее волка. Людей, способных на преступление непосредственно — украсть, избить, просто жестко нахамить невинному человеку — все равно меньшинство. Явное меньшинство троллит в интернете, кидает знакомых на деньги и отжимает мобилы у незнакомых. И всегда это будет меньшинство. Так вот, страшно не то. Страшно, когда человек, заведомо не относящийся к этому меньшинству, начинает его нормально воспринимать. И даже как-то впрягаться, что ли.
«Подумаешь, в инете обматерили. А знать надо, куда прешь. И поближе к народу надо, народ к тебе и потянется…».
«Ну снасиловали девку, а чего она жопой крутила?».
«Попортили очочки интеллигенту — а вот надо уметь за себя постоять, ха-ха».
«Ну шмальнули Пушкина — а чего он, Сашок, нарывался-то? Нарывистый Сашок был… Поэт — так все можно, что ли? И Дантес, между прочим, тоже человек».
И все-то им люди.
Странная порода овец, выведенная причудами эволюции, болеющая за волков, и даже за вирусов. И кажется, беспредела больше не потому, что больше хищников. А больше вот этого.
В идеальном обществе на помощь человеку против хама и вора придет все общество.
В нормальном придет хоть кто-то.
А у нас будут рассуждать о том, что Лермонтова завалил неплохой такой, нормальный пацан… И вообще Лермонтов — сам виноват. Попроще надо было, попроще. Глядишь, и люди бы к нему потянулись. Нормальные такие люди.
Спасибо не скажут
Само умение работать в недружественной среде принципиальнее, чем конкретно то, как это делается — воздается ли зубом за зуб, подставляется ли другая щека… Важно, чтобы дело сделалось. Несмотря на свист, шум, массовую нелюбовь.
Какие тут уместны рецепты? Пожелание крепкой нервной системы не предлагать. Это или уже есть, или к психологу на индивидуальные консультации.
Возвращаясь к недружественной среде — совет переключить восприятие: видеть мир деятельностно. Иными словами, человек есть то, что он делает, а не то, как к нему относятся. Мера ненависти к тебе зачастую растет, увы, прямо пропорционально к деятельности. И это нормально. Просто должно быть больно не с того, что тебя царапают-нелюбят-кусают, а с того, что твое присутствие в мире стремится к нулю.
В христианской культуре это должно быть облегчено, там есть какие-то инсталляции по умолчанию. В конце концов так, как не оценилиХриста, никому из нас так не светит. Но в христианской культуре ведь даже для патентованного антихриста сам Христос, пусть и отрицательный персонаж, все равно ведь скорее «крутой». Даже уценив все ценности, сугубо по масштабу последствий.
Добро и зло: перезагрузка
За кого болеть в конфликтах политических, экономических, культурных, даже, как говорится, в межличностных? Вообразим пространство, так или иначе раскиданное между двух полюсов. На одном подгребает ресурсы, чтобы что-то делать, на другом что-то делают, чтобы подгрести ресурсы. И все обретаются где-то между абсолютными полюсами, жизнь вообще тяготеет к экватору. Но если не виднеется добро, можно ласково улыбнуться и отдаться меньшему из зол.
Первая оговорка: подлинная деятельность не случается вне определенного мышления. Целеполагание невозможно вне онтологического полагания, ну и т. д.
Второе: не так важно, что именно там намереваются делать… Это как в анекдоте про «чего не собирай, все равно будет пулемет». Если определенным образом подумано, зла не будет. Хотя самое размышление может начаться с чувства великой злости, оно конечно. Но все спасут процедуры и рецептуры.
Методика дилетанта
Странное признание для автора нескольких книжек, но в каком-то смысле чувствую себя совсем-совсем акультурным. Не антикультурным, конечно. Нет такой культуры, даже самой причудливой, от которой бы мне хотелось схватиться за что-нибудь плохое.
Но, как сказано, акультурность. Видится условность, конвенциальность всего «самого святого». Оно, вполне вероятно, могло быть совсем-совсем иным. Воображать на тему иного притом значительно интереснее, чем забивать несчастный «культурный багаж» в пару скромных чемоданов, выделенных под то. В двадцать лет, наверное, было еще интересно. А сейчас ловлю себя на том, что, к примеру, будучи прозаиком, почти не читаю прозу, не говоря уже о поэзии, и прочей кино-музыке, и только в позиции любителя потребляю, если оно случается.
Касательно искусства — мне почти не интересно измерение, условно говоря, эстетического. Говорить про это — ну его, в том смысле я подчеркнуто не «культуролог». Онтологическое — да. К форме пожелание лишь такое, чтобы она не мешала содержанию, вычитая из него на своего рода транзакционных издержках промеж интенцией-рецепцией (что, собственно, и есть мастерство исполнения).
Если мне надо что-то оценить, поймал себя на забавном правиле. Нет, с литературой, публицистикой — понятно. Если меня мотивировать, то, наверное, мог бы писать развернутые рецензии, только мотивировать меня нечем и незачем. А вот поэзия? театр? музыка? кино? У меня же нет к этому подлинной любви, а без нее невозможен опыт, а без опыта нельзя высказаться по делу.
И вот, значит, правило: скудости моего вкуса все же хватает на то, чтобы меня пытать, к примеру, плохими стихами или плохим фильмом. Я даже знаю обычно, почему это плохо, на это хватает скудости моей аналитики. То есть могу объяснить. Из того, что хорошо, мне нравится — ну, я же темный, мы же договорились — положим, 1 %. Который что-то трогает, совпадает. Но как заценить основной массив, который не трогает?
А простое правило: хорошо все то, про что я не могу развернуто объяснить, ПОЧЕМУ оно плохо. Хорошим искусством меня тоже ведь можно пытать. К чему мне оно, если там нет меня. Но если я не могу на пальцах показать, где оно плохо, оно хорошо. И буду на том стоять. Как бы меня с этого не мутило.:)