Критский бык

Кристи Агата

– Тогда как вы сами убеждены в обратном?

Молодой человек вздрогнул

– Еще не окончательно. Но мне становится все хуже. Диана не знает об этом, храни ее Бог! Она видит меня только, когда я в нормальном состоянии.

– А что происходит, когда вы не в себе?

Хью Чэндлер глубоко вздохнул.

– Прежде всего меня мучают сны. Прошлой ночью, например, я не был человеком. Вначале я был быком - сумасшедшим быком. Я куда-то бежал, весь в крови и пыли. А потом я был собакой, огромной, пускающей слюну. Я страдал бешенством дети

рассыпались в стороны и убегали при моем приближении. Потом меня пытались застрелить. Потом кто-то поставил кувшин с водой для меня, но я не мог пить. Я проснулся в ужасе. Я знал, что это все правда. Я подошел к умывальнику. Губы запеклись, в горле пересохло. Меня мучила жажда, но я не мог пить, мсье Пуаро. Я не мог глотать.

Пуаро что-то пробормотал. Хью Чэндлер продолжал. Он обхватил руками колени, голова его подалась вперед, глаза были полузакрыты, словно он наблюдал что-то приближающееся к нему.

– Но есть вещи, которые не являются сном. Иногда, проснувшись, я вижу ужасные призраки. Они злобно толпятся вокруг - вот-вот бросятся на меня. Это у меня в крови, наследственное. Слава Богу, я узнал об этом вовремя! Представьте только, что у нас с Дианой выл бы ребенок с моей наследственностью.
– Он коснулся руки Пуаро.
– Вы должны рассказать ей все. Она обязана забыть меня. Обязана. В один прекрасный день ей встретится другой. Скажем, молодой Стив Грэхем - он сходит по ней с ума. Грэхем, правда, стеснен в средствах и ее родители тоже, но, когда я умру, у них все уладится. Эркюль Пуаро перебил его.

– Откуда такая уверенность?

Хью Чэндлер спокойно улыбнулся.

– Деньги моей матери перешли ко мне. А я оставлю все Диане.

– Но вы можете дожить до глубокой старости!
– возразил Пуаро.

– Нет, мсье Пуаро, - покачал головой Хью, - я не собираюсь жить так долго.
– Вдруг он резко повернулся в сторону.
– Боже мой, взгляните! Там, за вами скелет... У него трясутся кости.

Глаза молодого человека с расширенными зрачками уставились прямо на солнечный свет. Минуту спустя он бессильно откинулся назад. Затем повернулся к Пуаро и почти детским голосом спросил:

– Вы ничего не видите?

Эркюль Пуаро отрицательно покачал головой.

– Если бы дело было только в этих видениях?
– воскликнул Хью Чэндлер.
– Самое страшное, что я брожу, как лунатик, и уже несколько раз я обнаруживал на своей одежде кровь. После той истории с овцами отец закрывает меня на ночь, но иногда утром дверь бывает открыта. Должно быть, у меня где-то припрятан ключ, но я не знаю, где я его прячу.

– И все же я не понимаю, почему бы вам не обратиться к врачу?

Хью Чэндлер поджал губы.

– Неужели непонятно? Физически я здоров, как бык. Если меня запрут в четырех стенах, мне придется мучиться годы и годы. Уж лучше сразу покончить с этим... Несчастный случай при чистке ружья или что-нибудь в этом роде.

Он вызывающе посмотрел, на Пуаро, но тот не принял вызова. Вместо этого он тихо спросил.

– Что вы

едите и пьете?

Хью Чэндлер резко откинул голову и захохотал.

– Кошмары от несварения желудка? Ну уж нет!

Пуаро спокойно повторил:

– Что вы едите и пьете?

– То же, что и все.

– Принимаете какие-нибудь лекарства, таблетки?

– Слава Богу, нет. Или вы думаете, что патентованные пилюли исцелят меня?

– Скажите, - Пуаро как будто не заметал колкости собеседника, - а кто-нибудь в этом доме страдает глазным заболеванием?

– Отцу глаза доставляют массу хлопот. Ему приходится часто наведываться к окулисту.

– А-а!
– Пуаро рассеянно почесал щеку.
– Насколько я понимаю, полковник Фребишер большую часть жизни провел в Индии?

– Да, он служил там в армии. Индия - это его конек. Он очень увлекается ее культурой, традициями и тому подобным.

Пуаро снова односложно пробормотал: "А-а!" и погрузился в раздумье. Наконец он сказал:

– Я вижу, вы порезали подбородок.

Хью потрогал рукой подбородок.

– Да, довольно глубокий порез. Как-то во время бритья отец внезапно вошел и испугал меня. Последнее время я стал нервным. А на подбородке и шее появилась какая-то сыпь. Стало трудно бриться.

– Вам следует воспользоваться смягчающим кремом.

– О, я уже пользуюсь. Мне дал его полковник. Однако ваша беседа напоминает разговор в женском салоне красоты. Лосьоны, кремы, патентованные пилюли, глазные болезни. Какое это имеет значение?

– Я должен знать все, чтобы помочь Диане Маберли.

– Да-да, сделайте для нее все возможное. Уговорите ее забыть меня. Это лучший выход в нашем положении!

– У вас есть мужество, мадемуазель? Большое мужество?

Диана вскрикнула.

– Значит, это правда? Он действительно сумасшедший?

– Я не психиатр, мадемуазель. Ставить диагноз - не моя профессия.
– Эркюль Пуаро наблюдал за девушкой.
– Адмирал думает, что его сын сумасшедший. Полковник думает то же самое. Теперь в этом уверился и сам Хью. А вы, мадемуазель?

– Нет, я так не думаю! И поэтому...
– Она замолчала.

– Поэтому вы обратились ко мне. Хорошо. Скажите, кто такой Стивен Грэхем?

Диана удивилась.

– Стивен Грехом? Просто знакомый, - Она схватила его за руку.
– Что у вас на уме? О чем вы думаете? Господи, эти ваши огромные усы! Ну, почему вы молчите? Почему вы пугаете меня?

– Потому что я сам боюсь.

Темно-серые глаза девушки широко раскрылись.

– Вы? Боитесь?

Эркюль Пуаро вздохнул.

– Гораздо легче поймать убийцу, чем предотвратить преступление.

– Преступление?
– ахнула она.

– Да.
– Пуаро заговорил быстро и властно. Мадемуазель, нам обоим необходимо провести ночь здесь. Сумеете ли вы договориться с хозяевами?

– Наверное. Но зачем это нужно?

– Прошу вас, наберитесь терпения и не задавайте лишних вопросов.