Кривич
Шрифт:
– Да, не на сухую ж, раз позвал.
– Старику-то подняться разрешишь? Или пускай поклоны отбивает?
Уже другим, более возвышенным голосом, Велес обратился к волхву:
– Встань Святогор, вижу моленья твои каждодневные и требы, принесенные родовичами твоими.
Волхв замолчав, приподнял голову, в глазах читалось обожание и почтение.
– Поднимайся, поднимайся с колен волхв. Потом поклоны отбивать будешь,- ухватив за локоть, Монзырев поставил его на ноги. Отдал Велесу в руки кружку с вином, сунув другую в дрожащие руки волхва.
– Погуляй пока, Мишаня, -
– Угу!
– быстро ретировался Мишка.
– Так, что. Быть добру!
– сдвинули чаши с напитком. Выпили.
Велес, глянув на все еще находящегося в прострации Святогора, сдвинул брови.
– Ты, иди, человече. Нам с боярином поговорить надобно.
Оставшись вдвоем, опрокинули еще по кружбану винца.
– Никак не пойму, куда поганые запропастились?
– Уж очень ты скор, как я погляжу, Николаич. Своих-то ворогов ты быстро упокоил. Считай, за два дня управился. А, те, какие вглубь Руси шли, под Курском задержались. Не послушал их старший советов Кулпеевых, кусок пожирнее ухватить захотел. А теперь, город не взял, ведет орду, как и планировалось, только с опозданием, считай, по параллельной дороге. Но, на твое воинство тоже делов хватит. Друган твой лесной, Лешак местный, сейчас занят тем, что водит по лесным дорогам большой печенежский отряд. Совет я ему дал, выведет он кочевников вот к этому селищу. Так, что, встречай гостей поутру.
– Сдюжим ли? Сколько в отряде воинства?
– А, ты вон северян к себе в дружину прими, вместе с ними и бейте ворога.
– Так ведь нет никого. Деревня-то пуста.
– Здесь они, неподалеку. Если б Святогор посчитал вас татями какими, напали б лесовики на вас, сей же ночью.
– О, как! Хитрый мужик.
– Ага, а ты тут уши развесил, как Сашка твой сказывает.
– Да все было бы нормально. Только зачем друг друга гандошить, когда враг внешний в дом родной зашел?
– Да ведь на Руси так завсегда водилось - бей своих, чтоб чужие боялись.
– Блин, ну ничего не меняется, эх, Рассея - родина слонов!
– Ага, а еще добавь, что "слоны мои друзья".
– Слушай, откуда ты такой продвинутый бог взялся?
– Тебе как, по-научному ответ сгоношить, али по-нашему, по-старорежимному?
– Давай по научному.
– Понимаешь, брат, я живу вне пространства и времени. Вот, поклоняются мне смерды, требы подносят, я и жив. Забыли меня, некому вспомнить - и нет меня.
– Ну?
– Баранки гну. В твоем времени, демократия сейчас?
– Ну, да, время дикой демократии, хотя чиновники заели народ так, что происходящее в стране, только на экране телевизора демократией и зовется, а в целом у нас демократия только на внешнюю политику распространяется.
– Ну, почему же. Лично я так не считаю. Смотри-ка, сколько в твоей действительности различных религиозных обществ и общин появилось. Заметь, половина из них исповедует славянскую культуру, так называемое язычество. И меня у вас помнят, молят и дары подносят. Ха-ха! Так, что и мы кое-что могем, например, зайти в кинотеатр и посмотреть индийский фильм о слонах, которые - "мои друзья". Ха-ха!
– Так ты даже знаешь, что там в нашем городке происходит?! Как там Василенков поживает? Не икается ему? Отправил нас сюда, сука такая.
– Да все там нормально. А, Василенков что ж. Дерут его за ваше исчезновение, вот уже год, как дерут.
– Ну, это нормально! Узнаю родную, непобедимую и легендарную.
– Ладно, давай по третьей и я исчезаю.
– А, как же ...?
– А, об этом вы со Святогором столкуетесь. Он мужик понятливый, правильный. Уже увидел и прочувствовал откуда ветер подул. Ну, за победу!
– За нашу победу!
– Андрей, я тебя прошу, без фанатизма. Твоя задача только полон и все. Не надо лезть в герои, если тебя не назначили.
– Помню. Это слова нашего генерала?
– Они. Поэтому грохнешь печенежский обоз и отходи в лес. Лешак, присмотри там за ним, не ровен час в драку полезет.
– Боярин, обещаю тебе, будь спокойничек.
– Андрей, я вас с Сашкой порву как Тузик грелку. Ну, на фига вы местных чужому лексикону, учите?
Еще вечером к северянскому селищу вышел из леса леший, все в том же затрепанном полушубке на голое тело, в каком был прошлой осенью. Улыбаясь знакомцам из Монзыревской дружины, прошлепал к начальству, попутно здороваясь с кривичами. Удивлению северянских старейшин не было предела, как такое может происходить, что сам лесной господарь спокойно ручкается с пришлым боярином, а с дружинным сотником, так и вовсе, полез обниматься, словно с родней, но больше всего удивляло, что дружинники воспринимали все это как должное. Ну, не должен лешак помогать людинам, и все тут! Но, делать было нечего, сам Велес рассудил, кто правит в этом мире, а кто должен подчиняться.
Когда старейшины деревень разбросанных по округе, после разговора со Святогором, пришли со своими воинами к кривическому стану, дружина встретила их появление настороженно. Сотни людей, простоволосых и в лохматых шапках выходили из лесной чащи, бронь на теле попадалась редко, деревянные щиты в руках - вот и вся защита, имели при себе копья и дубины, но колчаны, наполненные стрелами, и луки были у каждого. Среди смердов попадались оружные широкими топорами - секирами, такими тяжелыми, что сражаться ими можно было только двумя руками. Всю их одежду составляли холщевые, длинные рубахи да порты, заправленные в черевы, а то и в лыковых лаптях.
Монзырев встретил местных селян, сидя на седле, снятым с лошади и положенным прямо на землю. Ожидание прихода подкрепления закончилось. Глянув на толпу северян, он понял, что прибывшие смерды не умеют воевать строем, а значит, войну с печенегами придется вести партизанскую, по-другому конная орда порубит их необученную, беспорядочную, уязвимую ватагу, в прямом боестолкновении, как колун, без особого напряга разрубает березовую чурку на дрова.
Бросив щепоть веточек в костер, Анатолий поднял взгляд на старейшин. Крепкие не старые еще мужики, с обрамленными бородами лицами, увидев, что взгляд сидевшего варяга обратился к ним, поклонились. По-видимому, самый уважаемый, в собравшемся коллективе сельских начальников, выступил вперед, но что-либо произнести не успел.