Кривой аддон
Шрифт:
– Стопудово. Мы ж не дуры, твою дивизию, конечно справимся. Идите.
Недоверчиво посмотрев на жён, я решил в этот раз поверить им и махнул рукой хилерше, зовя её за собой.
Вернувшись в туалет внутри клиники, из которого экстренно Прыгнули на Базу, мы вернулись дослушивать лекции. Спать мне теперь совсем не хотелось, ямальский мороз до сих пор пощипывал кожу, как будто бы забравшись вовнутрь. Люда, то и дело потиравшая свои руки и бёдра, похоже тоже заразилась морозными микробами. Она даже сильнее, я,
– ---------------------------------------
Пятница
Чекист позвонил мне днём, чтобы лично извиниться за произошедшее на Ямале. Доля вины его конторы была, уж больно они долго нас игнорировали, а зная нашу непоседливость, могли бы и сами догадаться, что много ждать мы не станем.
Выслушав по телефону извинения, я попросил его лично проконтролировать деятельность чекистов на Ямале. Для этого он, с Валей, должен был туда Прыгнуть и всыпать там расслабивших булки коллегам свежую порцию люлей.
Рейнджерша, выслушавшая потом от меня эту просьбу по Смайлофону, пообещала и от себя добавить чего-нибудь горяченького, отчего ямальским фсбэшникам я мысленно посочувствовал и вернул своё внимание к операции, на которой помогал Люде и немецкому хирургу.
– --
Благодаря командировке Бориса и его с Валиными люлям, заражённого оленя им привезли уже к моменту окончания нашей с Людой операции. Энергия 26 278 (+4 545). Валя, ликвидировав танита, вернулась с чекистом домой, а когда мы собрались за ужином, с широкой улыбкой в лицах рассказывала о своей командировке.
По её рассказу, Борис не стеснялся с выражениями и методами, так что разжаловал пару человек, а одного уволил. Те хоть и орали что-то по поводу беззакония, но Валя от души выплеснула свои эмоции после ДТП, после чего говорить те уже не могли, из-за сильных проблем с челюстными аппаратами.
– Блатные там собрались, твою дивизию, - сделала вывод довольная рейнджерша.
– Граница далеко, регион жирный, богатый. Сидели и пьянствовали, повышенные коэффициенты пересчитывали. Вань, можно я туда ещё раз схожу?
– Не надо. Если тебе подраться охота, сходим на выходных в Дюссельдорф. Мы с тех арабов много информации вытащили, есть с кем ещё поговорить по душам. Можно даже из лука по ним пострелять, а Кате - бумеранг использовать. Там диаспора большая, наглая. С русскими недавно начала конфликтовать.
– Не с русскими, а с чеченцами, - возразила Лика, разбирающаяся со Сканами нападавших на нас Людой в Дюссельдорфе.
– По-русски говорят, значит - русские.
– Не, пусть там они сами между собой разбираются, по-мусульмански, - не согласилась Валя.
– Грех у джигитов врагов забирать. Вань, кстати, я с Борисом в Гисеоне завтра закончу опросы всех сотрудников. Нескольких деятелей мы уже нашли. Жанна правильно говорила, те мухлевали с автозапчастями и ремонтом. Но ещё у нас мутят ветеринары в Перми с закупкой лекарств, и один снабженец у Ильи плотно сидит на откатах по строительным материалам Ты бы слышал, какие они нам сказки рассказывали. Какие честные-пречестные глаза у всех были. По их словам, они все сплошь герои и святые. Твою дивизию! Один, видимо что-то почувствовал, так начал мне намёками, заранее, вину перекладывать на своего друга, с которым вместе работает и семьями дружит. Злости на таких людей не хватает.
– А как определили, что воруют?
– Сканы допросила. Потом Бориса попросила проверить счета в банках и документы.
– И он ни о чём не догадался?
– Вроде нет, я ему про наше умение определять ложь рассказала, он кажется вкурил. Поразился тому, как мне удалось вывести этих сказочников на чистую воду. Подработку даже предложил, в роли полиграфа на Лубянке. Я дала отбой.
– Правильно. У нас итак времени мало, чтобы его ещё и на это тратить. Что предлагаешь с ворюгами делать? Я бы их уволил, по статье.
– Нет, доказательства косвенные, отмажутся. Коль уж они так сказки любят, то отдай их мне, побудут в роли царевны-лягушки.
– Это ты в том смысле, что начнёшь их так лечить, что они заквакают?
– спросила Люда.
– Никак нет, я в том смысле, что начну в них стрелы пускать. Как царская дочь, как боярская, а потом и нашу, деревенскую пущу, из арбалета. Даю честное слово, кто из них сможет увернуться, за того я замуж выйду.
– Поразительно!
– изумилась Люда.
– А как же Ваня?
– А Ваня всегда мой, у него же четыре жены, вот и у меня будет два мужа.
– Тогда уж Валя готовься, что они все будут стоять над твоей могилой и фальцетом петь тебе дифирамбы, - с ухмылкой прокомментировал я.
– Почему фальцетом?
– спросила не в меру размечтавшаяся рейнджерша.
– Так я их оскоплю перед этим, как в сказках. Станут настоящими гаремными смотрителями.
– Отставить! Я всё поняла, Вань, извини, - пошла в отказ Валя.
– Но живыми их отпускать нельзя, они слухи начнут распускать, у нас половина Гисеона поувольняется.
– Тогда сюда их переправишь, сгодятся в качестве подопытных для Люды.
Хилерша, услышав это, возражать не стала. Она стала относиться к подобному спокойно, мораль из неё уже порядком выветрилась. Не ошиблись мы с ней, когда выбирали кому стать Спутницей. Хотя у нас в той ситуации и выбора то не было, всё на эмоциях случилось, получается, что повезло.
Катя и Лика всё время разговора молчали и переглядывались. Рейнджерша, бросив на них взгляд, криво улыбнулась.
– Принято!
– сказала она и потёрла руки.
– А что там у вас, в Дюссельдорфе? Как немцы, не обманывают?
Наш рассказал о германцев жён заинтересовал. Причём на мой рассказ о том, как я, устав смотреть на некоторых кривящих губы немцев, пару раз съездил по наиболее наглым мордам, они отреагировали, к моему неудовольствию, слабо.
Зато вот то, как Люда положила хуком на пол немку, поднявшую хай, после того, как я перед той дверь открыл, одобрили всем хором. Им, как тогда и хилерше очень не понравилось, что на их мужа начала орать какая-то селёдка. Торжество женской солидарности, ёлки-иголки.