Кривой аддон
Шрифт:
– --
Но к турбазе я отправился не сразу. Пока мы разбирались с рысаком, я придумал, как мне сбросить камень с души. Вернувшись на Базу, я под протесты Люды, подхватил уже спящего участкового и потащил его с собой наружу. Тот спал под действием снотворного, которое поставила ему хилерша, так что ни в чём мне не возражал. В отличие от Люды, которая сказала, что пойдёт со мной, чтобы ему не стало хуже.
Добравшись на машине чекистов от Тановышки до территории оцепленной турбазы,
– С ним побудь, мы скоро, - сказал я ей и махнул Кате и Вале, приглашая их за собой. Лику же попросил помочь Люде, если вдруг участковый сам очнётся.
Тут было очень тихо, людей здесь действительно не было. Немногочисленных местных аккуратно удалили чекисты, а единственные двое, заражённый и его донор, дожидались нас, укрывшись в одном из летних домиков. Подошедший службист детально рассказал, как нам к ним подобраться, посоветовал, откуда можно по лёгкому сработать из дистанционного оружия и предложил свою помощь. Снайпер тут тоже был, ждали только нас.
– Отбой! Мы сами его, - отказалась от помощи Валя.
Чекист не стал настаивать и ушёл, начав кому-то звонить и докладывать. Расстреливать танита из винтовки мы не планировали.
Дойдя до домика с заражённым, я постучался и представился местным сторожем. Когда заражённый открыл мне дверь и начал с матом интересоваться, чего я припёрся, мол, он тут всё оплатил и просил его не беспокоить, я отошёл от проёма. Появившаяся с правого боку от открытой двери Валя выстрелила из дистанционного электрошокера.
Заражённый мужик, получив электроды в шею, задергался и рухнул на спину, я схватил его за лодыжки и рывком вытащил наружу. Стоящая у порога, слева от двери, Катя с размаху отоварила его по голове резиновой дубинкой, чтобы лишить носителя сознания. Подхватив тело, я потащил его на плечах к похрапывающему в нашей машине участковому. Валя и Катя пошли в домик, чтобы узнать, как там донор, а потом доставить её сначала к Люде, а потом к чекистам.
– --
Сгрузив заражённого на землю возле нашей машины, я дождался рейнджершу с дамагершей. Валя начала стягивать носителю руки и ноги строительными стяжками, а Катя помогала дойти до машины чекистов донора-женщину. Люда вместе с Ликой уже ждали там пациентку, чтобы осмотреть её.
Женщина, которую мы спасли от заражения, оказалась вполне себе дееспособной, таниты своих доноров до полного изнеможения не доводили. Поэтому медицинскую помощь ей Люда оказала довольно быстро. Пока жена возвращалась ко мне, машина с доноршей с чекистом за рулём, поехала видимо в ближайшую больничку.
– Пробуждай участкового, - сказал я хилерше, когда она вернулась к нам. Она, как и все остальные жёны, была посвящена в то, что я намеревался сделать. Об этом я им рассказал, пока мы добирались до турбазы, так что всё для возвращения к сознанию мента у неё было готово.
Когда участковый открыл глаза, я помог ему сесть и показал на лежащее на земле, возле открытой двери машины, тело заражённого. Дождавшись, пока он придёт в себя, я продолжил:
– Это заражённый, внимательно смотри.
Я попросил Люду привести носителя в сознание. Очнувшийся танит начал бешено вращать глазами, потом начал с матами требовать, чтобы его освободили. Мент смотрел на это с недоумением. Его реакцию я вполне понимал, однако показать ему я хотел вовсе не то, как матерятся мордовские мужики, когда их электрошоком с бабы на турбазе тащат, а "несколько" иное. Увидев, что пора переходить к следующему номеру, я включил Агр.
Стянутое строительными стяжками тело носителя почти сразу начало пытаться до меня добраться. Танит оскалился, зашипел, из его рта чуть ли не пена побежала. Он совсем перестал материться, поведение его изменилось кардинально.
– Зачем ты мне этого бешеного показываешь?
– спросил у меня отшатнувшийся участковый.
– Не бешенного, заражённого. Петрович тоже был таким, просто ты об этом не знал.
– Нормальным он был, не свисти. Видел я его, когда он мне дверь открыл.
– Ёлки-иголки, этот тоже сначала нормальным был, а теперь взгляни на него внимательней.
Танит издал какой-то скрипучий клёкот, который Смайл перевёл мне как ругательство. Участковый прикрыл уши, как я уже знал, в этих звуках присутствовал ультразвук. Недовольно скривившись, я достал нож и воткнул его в горло танита. Тело заражённого начало рассеиваться пеплом, Энергия 15 279 (+5 033).
– Чего это он? Как так? Почему в пепел?
– Да вот так вот, такая физика у них. Но это секрет.
– А я не заражусь?
– Если в носу ковыряться не будешь, то всё будет нормально, - пошутил я.
– Ты главное пойми, Петрович такой же был. Он только притворялся, а на самом деле уже был такой тварью.
– Вы его тоже в пепел?
– Да, у подъезда. Может, кто из людей в окна даже и видел. Ты, когда вернёшься на работу, таким людям рассказывай, мол, это замаскированный под Петровича террорист новый боеприпас на себе применил. Это если Петровича узнали, а так - просто террорист, без уточнения.
– И много таких у нас?
– Вот этот, - я кивнул на место, где на земле лежала одежда и стяжки, покрытые пеплом.
– В Мордовии был последний. Так что скоро их в России совсем не останется.
– А почему нам никто об этом не рассказывает?
– Чтобы паники не было. Это новый вирус, он по всему миру. Так что сам понимаешь, тебе потом подписку давать. Но об этом с тобой уже другие люди поговорят.
– --
На Базу мы не пошли, а вернулись после турбазы в Саранск. Там я решил сделать кое-что ещё. Остановившись возле собора Святого Феодора Ушакова, я посмотрел на двенадцать золотых куполов и перекрестился. Все девушки, кроме Люды, повторили крестное знамение и начали надевать платочки. Хилерша же, узнав по пути в машине о том, куда мы сейчас приехали, отказалась в дальнейшем участвовать. Она, как многие врачи, была атеисткой, а как наполовину кореянка - ещё и буддисткой.