Кризис империи
Шрифт:
– Подожди. Ты Бертингас? Из Правительственного блока?
– Голос изменился и стал не таким кислым.
– Да.
– Гланвилль говорил нам о тебе. Мы отведем тебя к нему. Зови свою компаньонку.
Прожектор погас, и Бертингас вообще перестал что-либо видеть. Он повернулся к окну и крикнул:
– Мора! Я думаю, все в порядке. Поднимайтесь.
Все еще полуослепший, он почувствовал, как его взяли за плечи и потянули в сторону, чтобы освободить место для подъемного устройства. Пока Бертингас протирал глаза и моргал что было силы, Мора поднялась наверх. Тэд увидел
– Есть проблемы?
– спросила Мора.
– Ошибка идентификации. Уже исправлена.
– Он повернулся к остальным.
– Ну, мы идем к Гланвиллю?
Очевидный лидер группы, бледнокожий человек со сломанным носом и шрамом от ножа на верхней губе, заколебался.
– Он сейчас спит. Мы подождем шесть часов, а затем отведем вас к нему.
– Слишком долго ждать. Мы сделаем свои дела, затем вернемся.
Бертингас сделал шаг к окну и взялся было за веревку, но его руку схватили:
– Придется остаться. Слишком много видел.
– Что я видел, кроме пустой комнаты?
– Лица. Наши лица.
– У меня плохая память на лица.
– Карманные мозги делают фото.
– Вожак указал на их ПИРы.
– Ведут свои игры. Мы задержим вас до окончания дела.
– Ладно, как выглядят ваши апартаменты?
Еще одна пустая комната. Стол, таз с холодной водой и надувная кровать, которая засипела, когда Бертингас уселся на нее. Комнату украшала толстая дверь с замком. Ничего сложного для ПИРа, но достаточно, чтобы отбить охоту праздно шататься по зданию - или неучтиво уйти из него.
– Что ж, день был долгий, - произнес Бертингас, сидя на кровати и покачиваясь.
– Сначала я получил известие об убийстве Высокого секретаря, потом посетил чрезвычайное совещание высших чинов, посвященное оному событию, встретился с новым директором, похожим на собачье дерьмо, посадил испорченный аэрокар с высоты семь тысяч метров и - для расслабления - поучаствовал в состязаниях на меткость стрельбы в собственной гостиной. И этот день еще не закончился. Я бы назвал его одним из самых занятных дней моей жизни. А как у вас?
Мора присела на край стола.
– Давайте посчитаем. Сражение с похитителями в порту этим утром. Бег с препятствиями по всему Мейерберу. Дружеская помощь вам и вашему другу в стрелковых соревнованиях. Неожиданный визит в Чайна-таун. Подъем на третий этаж заброшенного здания с помощью веревки. Да, денек… И я голодна!
– Мы не можем здесь есть. Это же Чайна-таун.
– Наши хозяева довольно похожи на людей.
– Кажется, я заметил среди них парочку копытных. Во всяком случае, невозможно сказать, какой у них метаболизм и какая крепость желудков. Мы поедим в другом месте, после посещения Гланвилля. А тем временем предлагаю немного отдохнуть.
– Вы предлагаете мне лечь на полу?
– Не лучше ли воспользоваться кроватью? Она достаточно широкая для двоих.
Мора медленно подняла свои прекрасные брови, широко распахнула глаза, потом улыбнулась.
– Мы оба ляжем полностью одетыми, - сказал Тэд, - и я оставлю много места между нами.
– Очень хорошо.
–
– Я в самом деле устала.
Бертингас старательно перекатился на дальний конец кровати. Мора подошла к ней и чопорно легла на бок, спиной к Бертингасу. Он смотрел на изгиб ее бедра и на то, как медленно в такт дыханию поднимается и опускается лежащая на ее боку рука, пока его не сморил сон.
– Вставай!
Голос проник в его сознание, как часть сновидения. Тэд заснул на совещании, и его мать, с трехдневной щетиной на лице и ножевым шрамом на губе, трясла его и орала ему в ухо.
– Который час?
– спросила Мора, едва прикрыв зевок изящной рукой. Ее волосы спутались, но все же они были прекрасны.
– Три часа пополуночи, - ответил вахтенный.
– Гланвилль просыпается.
– Хорошо.
– Бертингас сел и почувствовал, как заболели затекшие мышцы спины.
– А-ах, - зевнул он.
– Ладно. Пойдем.
Мора подошла к столу и окунула руки в таз с водой. Она осторожно коснулась мокрыми пальцами уголков глаз.
– Не беспокойтесь, - произнес вахтенный.
– Мы вас помоем.
Она испуганно посмотрела на него и отошла от стола.
Вахтенный привел их в комнату, оборудованную под примитивную медицинскую лабораторию - холодный белый кафель и хромированная аппаратура.
– Раздевайтесь.
– Да что вы, перестаньте, - попыталась растянуть время Мора.
– Мы не собираемся…
Теперь уже она смотрела в лицо ювелирному лазеру.
– У Гланвилля аллергия на людей. Делайте, как сказано.
Ее пальцы нащупали застежки. Одежда упала на пол, обнажив такую красоту, какой Тэд не видал уже довольно долго.
– На что это вы уставились?
– сердито спросила Мора.
– На все.
– Он пожал плечами и занялся застежками собственных брюк.
Вскоре они, полностью обнаженные и дрожащие, стояли на цементном полу. Тэд пытался прикрыться руками, но Мора просто стояла с гордо поднятой головой, не делая никаких подобных попыток. Охранник, который смотрел на них, как на два неодушевленных предмета, подтолкнул Бертингаса к ящику высотой в рост человека. Это была ультрафиолетовая камера. Темных очков ему не дали. Тэд ступил внутрь, прижав ладони к глазам, и получил дозу, рассчитанную на уничтожение микроорганизмов. Потом был лазерный душ, который сжег верхний слой омертвевшего эпидермиса и волоски на коже, затем - поток дезинфицирующей жидкости. Когда он вышел, охранник подал ему широкий халат из жесткой белой ткани, с завязками на шее, но открытый на спине, и пару плетеных сандалий.
Тэд почувствовал себя паломником, совершающим хадж в Священные горы. Он потянулся к своей одежде и получил по рукам.
– Вернем позже. После Гланвилля.
– Дайте мне хотя бы мой ПИР.
– Ты доверяй собственному голосу. Гланвилль говорит на лингве.
– Там важные данные.
– Потом.
Охранник укутал их ПИРы в узлы с одеждой и сапогами и засунул все в мешок. «Шлихтер» Моры, с запасной батареей и барабанами, лег сверху. Оружие не произвело впечатления на охранника и совсем, казалось, не обеспокоило его.