Кризис империи
Шрифт:
– Это известно всему этажу. Встали на тропу войны, как заметил кто-то. К тому же это сказал совершенно незнакомый человек. В отхожем месте. Если этой вашей армии следует быть секретом для всех, то ваши меры безопасности ни к черту не годятся.
– Секретом? Ну, полагаю, это так…
– Вы не знаете?
– Директор этого не упоминал.
– О, великая Тримурти!
– вздохнула Фиркин.
– Когда мы отправляемся?
– спросила Мора.
– Немедленно, - ответил он.
– Пойду скажу Джине.
– Она ушла, - произнесла
– Куда?
– Просто ушла. Не сказала. Счастливой тоже не выглядела.
– Почему мы так спешим?
– поинтересовалась Мора.
– Мы только что сюда попали, и у тебя - у нас обоих - есть дело, которое надо обсудить, если ты помнишь.
– Она подмигнула.
– А может, и с твоим директором, если сейчас время…
– Нет, - резко оборвал ее Тэд.
– Сейчас не время беспокоить Селвина Прейза.
– Прейз приказал провести эту инспекцию?
– быстро спросила Фиркин.
– Да.
– Он в самом деле не дает вам передышки. Держит вне офиса - сколько? Уже два дня - под тем или иным предлогом. Интересно, что он пытается скрыть от вас?
Бертингас посмотрел на нее, слегка качнул головой, но ничего на сказал. Чтобы его намек сделался более понятным, он провел глазами по всем четырем стенам, вверх и вниз по трубе лифта.
Фиркин прикрыла глаза.
– Правильно. Безопасность. Хорошо, а как мы доберемся до предгорий?
– Машина ждет.
– Он постучал по ПИРу у себя на поясе.
– Не эта красная малышка, что мы купили?
– спросила Мора. Неосознанным движением она разгладила платье на бедрах, явно вспомнив высокие пороги машины. А может, просто подумала о несочетании цвета с ее обновкой.
– Нет. Я распорядился подать минивэн. Он достаточно вместителен для всех нас. Пойдем?
– Он посторонился, пропуская их в трубу лифта.
Мора Костюшко вытянула носки, как гимнастка, и поднималась, напоминая серебряную стрелу. Фиркин следовала за ней, носки сапог она держала свободно. Тэд поднимался последним.
В просторном черном аэрокаре Бюро, который парил чуть позади взлетного коридора посадочной площадки, Бертингас соединил ПИР с компьютером минивэна и задал координаты Карнской впадины. Машина развернулась и немедленно стартовала на север.
«Тебе известно, как далеко мы летим, босс?»- спросил его ПИР.
– За город, в…
«До места две тысячи двести девяносто восемь километров».
– Вот и прекрасно! Примерно девять часов лета - достаточно времени, чтобы пообедать и немного вздремнуть. Я последние дни что-то не высыпаюсь. Значит, до базы мы доберемся примерно в два часа пополуночи, и…
«В два часа? Вот еще, - сказал ПИР.
– Дальность полета этой колымаги около полутора тысяч километров, с полными внутренними баками и с дополнительными баками на внешней подвеске. Которых у нас нет. Нам придется провести ночь в лесу».
– Ночь в лесу?
– воскликнул Бертингас.
Фиркин выставила челюсть вперед.
«Ринальди приказала установить
– Так дай этой чертовой штуковине его координаты, - устало произнес Тэд.
– А мы пока отдохнем.
Жужжание пропеллеров убаюкало его задолго до того, как был подан заготовленный загодя обед. Тэд проспал дозаправку и не открывал глаз, пока машина не начала заходить на посадку над базой в Карнской впадине. Вокруг было совершенно темно, ночь освещали только звезды.
Судя по огням и бакенам, тренировочный лагерь по форме представлял собой пятиугольник: пять клиньев разделяли широкие проходы, освещенные зеленым светом натриевых светильников. Взлетная полоса находилась в центре, вокруг нее была земляная насыпь - чтобы укрыть машины в наиболее опасные моменты взлета и посадки от огня снайперов и гранатометчиков. Это была хорошая конфигурация для мер безопасности военного времени - если не считать того, что войны в данный момент не было и это означало только, что тяжелые автобусы, прибывающие с разных направлений, громыхали у всех над головой день и ночь.
На земле Бертингаса и женщин встретил высокий сатир с седыми бакенбардами. На его камуфляжном жилете блестели сержантские нашивки. Сержант сообщил, что для вновь прибывших выделен офицерский модуль, и повел их по улице, которую назвали просто - А2. Даже при странном искусственном свете Тэд увидел, что поверхность дороги не была покрыта типичной для военных лагерей смесью асфальта и гравия или каким-нибудь другим известным ему составом. Она походила на расплавленный шлак. Может быть, инженеры использовали какой-то пластик перед заливкой.
Он спросил об этом у сержанта.
– Нет, сэр. Не было времени заливать здесь грунт. Мисс Ринальди выпросила у каких-то знакомых эсминец, и он просто завис над площадкой, выставил главный калибр и дал шесть залпов плазмой по взлетной полосе. Потом он вырубил радиальные проходы - по три залпа на каждый под нужным углом. На стыках поверхность слегка неровная. Да, весной будут проблемы с сорняками в трещинах - если мы еще будем тут весной. Но в целом эсминец с задачей справился.
Бертингас заметил, что здания за светильниками были не просто временными - они были надувными. К надутым резиновым трубам и лентам крепились листы пенокерамики. Даже полы были настелены на пневматические подушки и пружинили при ходьбе.
Тэду и глаз не удалось сомкнуть: мешал занудный рев транспортных самолетов и шум компрессоров в здании. От момента, когда они прилетели на базу, до утренней побудки прошло три тоскливых часа.
Тот же самый сержант-сатир встретил их, когда они все трое вышли, спотыкаясь, из дверей модуля. Мора нашла какой-то комбинезон военного образца и спрятала подальше свое кричащее платье. Только Фиркин выглядела спокойной и уверенной.
– Мисс Ринальди звонила, - сказал ему сатир.
– Она сказала, что вы захотите проверить отряды рано утром, сэр.