Кризис личности
Шрифт:
Джек Колдстад тут же возглавил шествие, по крайней мере попытался это сделать. Он стал поворачиваться и уже не смог остановиться. Подобно волчку, спецагент все крутился и крутился на месте.
Подчиненные наблюдали за происходящим с растущим замешательством. Потом с сожалением. И наконец, с ужасом, поскольку Джек Колдстад явно не мог сориентироваться, чтобы пройти к открытому люку, который прекрасно просматривался отсюда.
В конце концов кто-то из агентов двумя руками остановил начальника.
— Спасибо, — дрожащим голосом выдавил Колдстад. — Видимо, голова у меня кружится гораздо сильнее, чем я думал.
Он направился к люку, ведущему вниз, перешагнул через него и пошел вперед — прямо к краю крыши. Спустя пару минут носки туфель уперлись в низкий парапет. Казалось, Колдстад не понимает, почему нельзя двигаться дальше.
Агенты держались за ним вплотную, и слава Богу: кто-то вовремя заметил, что Джек Колдстад вот-вот шагнет с крыши прямо навстречу собственной смерти.
Полдесятка рук схватили специального агента и не дали ему свести счеты с жизнью.
— Сэр, с вами все в порядке? — обеспокоенно спросил Фелпс.
— Пустите меня! Пустите! Я должен сделать это сам. У меня просто головокружение, вот и все.
Для верности несколько агентов придерживали Колдстада за локти, в то время как остальные встали около люка, чтобы помочь начальнику спуститься.
Джек Колдстад успешно ступил на лестницу, и все вздохнули с облегчением. Спецагент вполне благополучно стал спускаться вниз, за ним двинулся один агент, затем второй.
Дойдя до лестничной площадки, они обнаружили Колдстада стоящим на коленях и ухватившимся за перила. Можно было подумать, что он молится, если бы колени начальника попеременно не ударялись бы об пол.
— Сэр, что вы делаете? — ужаснулся Фелпс.
— Со мной все в порядке. Просто спускаюсь вниз. Что, сами не видите? Черт побери, какая длинная лестница!
— Сэр, вы находитесь на полу.
Джек Колдстад посмотрел вниз, затем вверх, затем прямо перед собой. И очень, очень испугался.
— Что со мной происходит? — спросил он слабым, испуганным голосом.
— Частичная фронтальная лоботомия, — объявил доктор Элдас Герлинг.
— Да, — согласился доктор Дональд Бекс, один из терапевтов лечебницы.
— Несомненно, — отозвался доктор Мюррей Саймон.
— Но как такое могло случиться? — спросил специальный агент ФНУ Филип Фелпс, глядя на койку, где лежал принявший успокоительное Джек Колдстад.
— Обратите внимание — следы вот здесь и здесь, — ответил доктор Бекс, указывая на естественные впадины по бокам приплюснутых висков Колдстада. — Для того чтобы с абсолютной точностью отделить фронтальные доли, был использован очень тонкий инструмент.
Агент Фелпс не заметил никаких разрезов. Только похожие на ржавчину следы запекшейся крови на висках Колдстада.
— И кто же сумел это сделать?
— Нейрохирург, — отозвался доктор Бекс.
— Да, нейрохирург с большим опытом, — добавил доктор Саймон.
— Он сказал, что это была бабочка, — уныло протянул Фелпс.
Три пары бровей изумленно взметнулись вверх.
— Что?
— Бабочка. С лицом того китайца по имени Чиун.
— Корейца. Чиун — кореец.
— Вы его знаете?
— Знаю. Он страдает от «псевдологика фантастика».
— Это что такое?
— Серьезное расстройство поведения, которое проявляется в том, что пациент рассказывает совершенно неправдоподобные истории. Он появляется здесь время от времени. Насколько я понимаю — как бывший пациент. И он очень дружественно относится к доктору Смиту.
— Ну, когда мы его отыщем, придется ему отсидеть срок в тюрьме. Нападение на федерального агента — очень серьезное преступление.
— Не думаю, что мистер Чиун способен на такое насилие, — произнес доктор Герлинг.
— Или что он столь квалифицированный специалист, — добавил доктор Бекс.
— А кто из персонала больницы обладает такой квалификацией? — поинтересовался Фелпс.
— Никто. Мы в Фолкрофте не занимаемся нейрохирургией.
Нахмурившись, Фелпс указал на Колдстада.
— Он поправится?
— Нет, — ответил доктор Герлинг. — Но не думаю, чтобы ему стало хуже.
— Он не может себя контролировать — едва не упал с крыши. А когда попытался сойти вниз по лестнице, то не смог остановиться.
— Частичная фронтальная лоботомия нередко приводит к таким последствиям, — объяснил доктор Герлинг. — Видите ли, в мозгу у него повреждены центры, контролирующие импульсы, что приводит к состоянию, которое мы называем отсутствием торможения. Это означает, что пациент действует, повинуясь сиюминутному импульсу, и не заботится о последствиях. Когда пациент поправится, его придется заново учить, но в определенных пределах. Он может по-прежнему без остановки повторять некие физические или умственные действия. Например, если попросить его сложить какие-либо цифры, не исключено, что он будет складывать и складывать их до бесконечности, пока кто-нибудь не остановит.
— Значит, на своей карьере он может поставить крест.
— Необязательно, но вполне возможно. Так, говорите, он утверждает, что все это сделала бабочка?
— Он так сказал. Но больше никто никакой бабочки не видел.
— У него бывали галлюцинации до этого инцидента? — поинтересовался доктор Саймон.
— Насколько я знаю, нет.
Врачи обступили Фелпса, на их лицах появился неподдельный интерес.
— Скажите, а до этого нападения вы не наблюдали каких-либо других отклонений в его поведении? — спросил доктор Саймон.
— Нет.
— А вы сами? Вы сказали, что на вас тоже напали. Кто?
— Уборщик в подвале. Он раскидал нас всех голыми руками. Никогда прежде не видел, чтобы у человека руки двигались так быстро. Должно быть, в него вселился дух Брюса Ли.
Доктор Бекс нахмурил брови.
— Уборщик в подвале?
— Имя — Римо.
Врачи недоуменно переглянулись.
— В подвале нет никаких уборщиков — ни Римо, ни кого-либо другого, — веско обронил доктор Герлинг. — Так вы говорите, что он голыми руками победил восьмерых вооруженных людей?