Кризисное обществоведение. Часть первая. Курс лекций

Кара-Мурза Сергей Георгиевич

Вникнем в тезис о том, что из бревна в СССР выходило в 5-6 раз меньше продукции, чем в США (хотя стоит задуматься об утверждении, что в СССР два из каждых трех вывезенных из леса кубометров древесины… остаются в лесу). Можно ли представить себе такое? Ведь это противоречит здравому смыслу.

Читающая публика приняла эту версию относительно «5-6 раз», а ведь должна была встрепенуться, если бы имела чувство меры. «Как могло случиться, чтобы при переработке пропало 80% от привезенного из леса бревна? Возможно ли это?» — вот что должно было не давать покоя. Но никакого беспокойства эти нелепые количественные данные не вызывали. Н.П. Шмелев стал депутатом Верховного Совета СССР, потом академиком РАН.

Если мы заглянем в справочник, то увидим такую сводку (табл. 2).

Таблица 2 Выход изделий из древесины в СССР и США, 1986 г. (в расчете на 1000 куб, м вывезенной древесины)

Вид изделий СССР США

Деловая древесина, плотных куб. м 786 790

Пиломатериалы, куб. м 281 197

Клееная фанера, куб. м 6,2 37,9

Древесностружечные плиты, куб. м 17,4 18,8

Древесноволокнистые плиты, кв. м 1602 1590

Древесная масса, т 5,6 10,3

Целлюлоза, т 23,0 96,5

Где здесь эти «в 5-6 раз меньше продукции»? Отходов при переработке бревна в деловую древесину в США было 21%, а в СССР — 21,4%. Вот и вся разница. Как именно использовать продукцию первого передела — деловую древесину, зависит уже от хозяйственной целесообразности. Строишь дома из пиломатериалов — производишь их больше, строишь из фанеры — выпускаешь больше фанеры. Много тратишь бумаги на упаковку — перерабатываешь древесину на целлюлозу.

Замечательно, что это нелепое утверждение об исчезновении 80% массы срубленных деревьев ведущие экономисты России повторяют уже более 20 лет — и при этом не задумаются. Вот, академик А.Г. Аганбегян в программной статье «Финансы для модернизации» (февраль 2010 г.) пишет: «В настоящее время на тысячу кубов заготавливаемой древесины Россия производит конечной продукции в три раза меньше, чем США и Канада, и в 5 раз меньше, чем Финляндия и Швеция».

Злоупотребление числом как художественным образом вошло в норму и, можно сказать, стало частью культуры нынешнего обществоведения.

В Отчете Правительства за 2009 год перед Госдумой В.В. Путин сказал: «Потребность в высокотехнологичной медицинской помощи сейчас удовлетворяется на 60%, хотя еще несколько лет назад такие услуги были доступны только каждому десятому гражданину нашей страны».

Откуда эти величины? «Потребность в высокотехнологичной медицинской помощи» — сложное и плохо формализованное понятие. Оно обозначает явление, описание которого размыто. Измерение его в строгом смысле слова невозможно, оно может быть выражено рангами — «больше-меньше» или «лучше-хуже». И вот, без всяких ссылок на методологию и методики объявляется точный результат — 60%. Значит, 40% потребности остались неудовлетворенными. В каких документах и в какой форме фиксируется потребность в медицинской помощи, которую медицинское учреждение не удовлетворяет по причине ее «недоступности»? Скорее всего, нет таких документов и нет таких измерителей.

В отчете Правительства не сказано также, каким образом удалось «за несколько лет» поднять «удовлетворение потребности» с 10 до 60%? Откуда взялись в России все эти «высокие медицинские технологии» — оборудование, материалы, квалифицированные специалисты? Как могло общество всего этого не заметить? Ведь на субъективном уровне не ощущается такого резкого улучшения здравоохранения. Напротив, нарастает ощущение прогрессирующего неблагополучия в массовом здравоохранении из-за его бюрократизации, нехватки средств и снижения квалификации и мотивации персонала. Чиновники из Минздрава, которые готовили этот параграф Отчета, не ощущают грубой деформации меры. Под влиянием «нового обществоведения» они утратили важный элемент культуры.

Ложный образ реальности часто возникает при использования «средних» показателей, когда система очень гетерогенна. Известно, что средним числом можно пользоваться, только если нет большого разрыва в показателях между разными частями целого — иначе будет как в больничной палате: один умер и уже холодный, а другой хрипит в жару и лихорадке, но средняя температура — нормальная. Это школьное правило было, как будто, забыто.

Вот, политики и обществоведы в конце 1990-х годов утверждали, будто потребление продуктов питания в стране упало в результате реформы на 30%. Если быть точными, то в 1999 году потребление мяса и мясопродуктов в среднем по Российской Федерации составило 57,5% по отношению к 1990 году. В среднем потребление продуктов питания упало на 42,5%. Но ведь этот спад не распределился равномерно по всем слоям населения — он сосредоточился почти исключительно в той половине народа, которая обеднела в наибольшей степени. Значит, в этой половине потребление мяса упало на 60-80%! А власти и СМИ делали вид, что не понимают этой простой вещи.

Искаженный образ возникает и вследствие недобросовестного употребления относительных чисел без указания абсолютных величин, поскольку рост относительного показателя от малых величин (базы) создает ложное впечатление. Например, спад производства тракторов в 1992 году составил 17%, и рост их производства в 2000 году был 17%. Телевидение представило это чуть ли не как восстановление производства. Ура, идет «компенсация спада»: на 17% упало, на 17% приросло. Но в 1992 году спад в 17% означал потерю в 41 тыс. тракторов, а в 2000 году увеличение производства на 17% означало прирост в 3,9 тыс. тракторов — в абсолютном выражении на порядок меньше спада.

Лекция 11 Мера. Часть вторая

Деформация меры при операции с качествами. Учебный пример: безработица. Утрата духа расчетливости приводит не просто к ложным количественным оценкам. Дух расчетливости включает в себя умение «взвешивать» качества, т. е. выводит обществоведческий анализ за рамки простых математических действий. В любой реальной проблеме исследователь общества имеет дело с несоизмеримыми величинами, обладающими разными качествами. Это касается и ценностей, и интересов, и условий деятельности людей.

Умение совмещать в одной модели несоизмеримые элементы — совершенно необходимое в обществоведении условие. Провал советского обществоведения во многом и был предопределен неспособностью «взвесить» все элементы системы; господствующая в то время группа обществоведов просто объявляла какую-то одну ценность высшим приоритетом («общечеловеческой ценностью») и пренебрегала альтернативными ценностями.

Так, например, ценность свободы ставилась неизмеримо выше ценности равенства, ценность эффективности ставилась выше ценности справедливости и т. д. В результате, в моделях, положенных в основание доктрины реформ, возникла острая некогерентность. Справедливость как ограничение для социальной инженерии была отброшена, но вместе с этим рухнула и эффективность.

Хороший учебный материал дает трактовка права на труд. Во время реформы видные обществоведы (Н.П. Шмелев, С.С. Шаталин) стали пропагандировать безработицу.

Т.И. Заславская писала в одной из статей (1989 г.): «По оценкам специалистов, доля избыточных (т. е. фактически ненужных) работников составляет около 15%, освобождение же от них позволяет поднять производительность труда на 20-25%… Лишняя рабочая сила не только не приносит хозяйству пользы, но и наносит ему прямой вред… По оценкам экспертов, общая численность работников, которым предстоит увольнение с занимаемых ныне мест, составит 15-16 млн человек, т. е. громадную армию… Система, при которой люди, увольняемые со своих предприятий, испытывали бы некоторые трудности с нахождением новой работы,… ставила бы работников в более жесткие экономические и социальные условия, требовала от них более качественного труда».