Крокодилий остров
Шрифт:
— Нет. Нет! Нет!! Ну почему вы такая неразумная?
— Ты сейчас купаться пойдёшь следом за Данхо!
— Вы не понимаете! Там — интересно! А крокодилы водятся в этой местности, но так, что чем ближе к тому острову, тем их больше! Мы должны поплыть туда прямо сейчас! Всё равно же рядом! Только досюда вибрации на доходят.
— Не интересно.
— Ну как мне ещё вас убедить, холодная северная женщина?
— Капитан Элейн! Капи… кха-кха-кха…
— Ну что ещё? И где Данхо, драть его якорем?!
— Море кипит!
— Что?
— Да-да-да! Началось! Сильнее, чем обычно! Толчки! Надо плыть! Поскорее отплываем! Я заплачу, сколько потре…
— Трубу!
— Есть, капитан!
— Где?
— На два часа, капитан!
— Не вижу. Ну и темень. Какой урод стекло заляпал? Твою ж…
— Дайте! Дайте посмотреть!
— Щенок! Верни трубу!
— Ай! Ой!
— Да уж… Что-то там происходит. И где Данхо?
— Он в рулевом, капитан.
— Какого грёбаного осьминога он там делает?
— Отдаёт приказы…
— Заткнись. Твою ж… Это огонь?.. Огонь… Огонь направленный… Копьё?.. Огненное копьё? Поднять якорь! Мы идём на Крокодилий остров!
— Есть, капитан!
— Уря-я!
— Заприте этого выблевка в карцере, чтоб не путался под ногами. Отплываем.
— Есть, капитан!
4
А море и в самом деле кипело. Серебристые стаи рыб выпрыгивали из воды, почти белые на кипуче-тёмном, и стремительно скрывались позади корабля. Пиратские паруса подняли, и флаги бились, бились от встречного ветра. И бледно-зелёные глаза на них с огненного цвета ресницами то скрывались в складках чёрной материи, то вновь обозревали пространство.
Если бы не два колеса, спущенных на воду по бортам, корабль был бы отброшен назад, но теперь худо-бедно пробирался вперёд.
Остров горел. Там, где погасло огненное копьё, пламенели джунгли. Но больше всего капитана Элейн, до боли втискивающую подзорную трубу в глазницу, волновало место, откуда копьё послали. Точнее тот, кто его послал.
— Кто ты? Кто? На кого ты охотишься? — бормотала женщина.
Ветер отталкивал корабль от острова. Нужно было что-то предпринять. Никто никогда намеренно не совался туда, хотя суша была близка. Поверья, проклятья — они сильны среди моряков. Остров разбитых надежд — говорили люди. Остров разбитых кораблей — вздыхали пираты. И вправду, обломков вокруг него было видимо-невидимо.
Элейн вошла в рубку. Данхо, серьёзный, собранный, — у штурвала. Бесстыже соблазнительный в этом своём состоянии. Думающем — как подчёркивала каждый раз капитан.
— Предлагаю идти прямо и двигаться вдоль берега по кромке рифа, — холодно сказал Данхо, не сводя с кипящего моря пристальный взгляд.
— Делай, — Элейн хлопнула его по плечу и, не удержавшись, по заднице. Ведь невозможно упустить такой момент!
— Капитан Элейн, — проворчал Данхо и оглянулся. Его глаза, один зелёный, другой фиолетовый, сверкнули игривым весельем, но лицо было сосредоточенным. Работа — драть её за ногу. Деньги за любимую, качественно выполненную работу Данхо любил больше, чем Элейн.
Ступени в трюм под каблуками немилосердно скрипели. Мысленная заметка всё подлатать по возвращению на верфь острова Бумеранг — и Элейн вошла в колёсную рубку.
Первые мгновения, когда пальцы касались лакированных дверей и створки неслышно распахивались, чтобы обнажить то, что находилось за ними, были для капитана самыми ценными. Подтверждением верного решения. Спонтанный поступок обернулся спасением двух жизней.
Рынок рабов был переполнен. Душный зной, сковавший город Орэч, иссушал и людей, и море. Даже скалы, казалось, сжимались и трескались. Элейн и её команда только недавно захватили отличный бриг и выиграли в шнек на двенадцать карт корабельного плотника, который так ненавидел свою работу, что готов был крушить и ломать. Но доходчивость капитанши усмирила мастера, и тот совершил чудо: поставил два больших колеса, которые в трюме соединялись валами и при необходимости поднимались. Вот только силушки их двигать надо было немеряно.
И тогда Элейн решила пополнить команду на рабском рынке, едва сама не примерив ошейник. Но это былое — команда не дала капитану в обиду, да и украденные денежки вернуть удалось. А потому, когда обойдя весь город и не найдя подходящих людей по приличной цене, они наткнулись на скучающего торговца с двумя клетками, настроение у всех было явно паршивое.
Торговец долго кобенился, но потом показал свой товар. Два измождённых змеелюда шестнадцати лет. Ангуис — так их правильно называли. Одни из Детей Богов, но кто больше всех пострадали от людей.
Из-за грязи и синяков на мальчишках масти было не разобрать, но Элейн знала, да как и все в мире, что сильнее Ангуис никого нет. Да, зелёные чуть дипломатичней, красные — выносливей, синие и белые лихо управлялись с оружием, но это всё было не важно. Капитанша поджала губы, вспомнив… Вспомнив и сразу забыв, спросила о цене. Приемлемо.
Когда их отмыли, обнаружили к радости всей команды бурую чешую. И смогли тщательно рассмотреть и змеиные морды, и четырёхрукие человеческие торсы, и длинные хвосты. Мелкие, хоть и были ростом выше любого из команды, ещё долго тряслись и жались друг другу, отказываясь говорить. Пришлось плыть на полуостров Хоэзис, чтоб набрать единственной еды, которую принимали желудки истощённых на воде детей.
Роща куджах, покрывшая развалины бывшего города расы Ангуис, ещё не раз после этого выручала Элейн. Все трюмы были забиты плодами разной степени свежести на радость мальчишкам, которые при хорошем обращении оказались очень преданными и добрыми. Да и росли они ого-го как! И работу свою выполняли на совесть — крутили без устали по три дня через один валы колёс. За что Элейн была очень признательна…
… И каждый раз, входя в колёсную рубку, капитан вспоминала тех полудохлых змеелюдов и не узнавала их в этих огромных красавцах, которые будто пушинки вращали рычажыщи колёс. Широкие спины так и бугрились крепкими мышцами. Мощные руки даже ещё не вспотели. Карминово-красные хвосты переплелись на полу, будто так парни общались.