Кромешный свет
Шрифт:
Не глядя на слугу, который смешивал ему большой бокал любимого дайкири, король полистал утренние новости, ловко елозя пальцами по экрану планшета, ответил на пару писем премьер-министра и министра обороны, подписал несколько указов и, выпив залпом половину коктейля, откинулся на спинку кресла, покрытую мягкой шкурой леопарда. До времени официальных приемов оставалось примерно два часа, и можно было немного вздремнуть. Поспать толком не дали птицы. Из подступающего прямо к дворцу тропического леса раздались встревоженные крики каких-то пернатых. Видимо, расплодившиеся
Так и принял послов король, невыспавшийся и недовольный. Он даже прикрыл глаза, пока с приветствиями выступали послы соседних мелких государств, чуть оживился, когда новый посланник Франции стал что-то говорить о демократии и однополых браках, которые должен поддерживать каждый просвещенный монарх. Король расплылся в улыбке при этой речи, ему было приятно вспомнить, как вчера сажали на кол такого, однополого. Но, понимая политическую ситуацию момента, он не стал объяснять послу причину своей радости. Пусть думает то, что ему удобнее.
Последним в череде формальных визитов оказался старый приятель Матунгу еще по университету Лумумбы, ответственный по программе разоружения европейского союза Мамаду Дьетхеу. Мамаду всегда мог запросто прийти к королю, он имел самый высокий ранг среди негласной табели при дворце. Но сегодня Мамаду нужно было совершить формальный ритуал, и он пришел официально. Однако после краткой речи, прочитанной гостем по бумажке, старые друзья, разогнав всех, кроме опахальщиц, устроили под навесом из пальмовых листьев веселую пьянку.
– Мамаду, ты всегда появляешься именно тогда, когда я уже собираюсь послать за тобой гонца. – Король прихлебывал ром прямо из горлышка, как он обычно делал после полудня. – И вот ты опять вовремя. Мне нужна твоя помощь.
– Мату, для тебя – всегда! – Мамаду в отличие от своего приятеля пил только водку, к которой привык раз и навсегда в первую же зиму в Москве. Впрочем, тоже из горлышка. – Не стесняйся, проси!
– Мне нужно оружие. Знаешь, как обнаглели эти, из племени хотуту. А времена меняются. Вот почему они ввели против меня санкции? Я же мирный и скромный глава мирного государства.
– И не захотел пустить к себе «Шеврон», – улыбнулся Мамаду. – Я предупреждал, это был опрометчивый ход.
– Пусти я этих янки к себе, они бы через год устроили мне тут праздник демократии. Пока у меня нефть не единственное богатство, я могу еще балансировать между различными кланами. Но оружие мне нужно. Кстати, сегодня у меня отчет министра обороны. Давай вместе посмотрим на это.
– Он у тебя отчитывается как-то по-особому? – удивился Мамаду.
– Сегодня – да.
– Ну, давай, интересно, – не стал возражать Дьетхеу.
Король отдал приказ, и через несколько минут к веранде поднесли пару носилок с навесами, чтобы во время перехода от дворца к министерству обороны, расположенному на другой поляне в ста метрах от королевского дворца, гости не перегрелись на солнце. Мамаду с сожалением посмотрел на красивых опахальщиц, их пришлось оставить, не дождавшись традиционного действа, которым всегда оканчивались пирушки у короля, и устроился в кресле.
Кортеж из бронированных внедорожников, набитый вооруженными до зубов гвардейцами короля, неслышно крался за носилками с важными персонами, а бегущий впереди процессии глашатай разгонял с дороги кур и собак, которые могли помешать плавности передвижения.
Министр обороны, в парадной форме, со щитом из шкуры буйвола и длинным копьем, встречал гостей у входа в круглую глинобитную хижину, построенную специально для нужд министерства. Министр трижды, как требовала традиция страны, потерся носом о нос короля, демонстрируя окружающей свите свою максимальную приближенность к самодержцу. С Мамаду, которого министр знал отлично, он поздоровался не менее пылко. Затем он хлопнул в ладоши, и немедленно напротив входа в министерство установили три плетеных кресла, где устроились гости, а сам министр встал перед ними, приготовившись к отчету. Кроме того, чуть сбоку от министерства установили мбилу, и десять мускулистых воинов немедленно начали отбивать ритм, соответствующий мероприятию.
– Любимый наш властелин, счастье нашего утра и радость сытого вечера, великий король Бафунгу! Великая печаль дошла до нашего министерства, и мы приняли все меры для того, чтобы эта печаль не успела дойти до тебя.
Король согласно кивал, он прекрасно понимал, о чем идет речь, но соблюдал ритуал.
– Мерзкие собаки из племени хотуту опять стали поднимать голову, требуя равные с людьми права. Поэтому силами вверенных мне войск министерства обороны проведена операция по принуждению к соблюдению устоев и приличий.
– Хотуту обнаглели, – тихо, только для ушей Мамаду, произнес король. – Они предъявляют претензии на свои земли, а разработка изумрудов в ближайшие годы должна вестись именно там. Но их очень много.
– Я хочу вас ознакомить с итогами сегодняшней работы. – Министр взял в руки дудку из коровьего рога, висевшую у него на поясе, приложил к губам и издал неприятный, но громкий звук.
– Не может без театрального представления, – прошипел король.
Из зарослей, вплотную подступающих к министерству, выдвинулась колонна обнаженных мужчин в боевой раскраске. Каждый из них нес на плече по корзине. Корзины стали расставлять рядами перед королем. Корзины первого ряда были полны ушей. Человеческих ушей.
– Мы начали с обычного усмирения, пока мужчины из хотуту были на охоте, их жены лишились своих ушей. Мы надеялись, что это образумит хотуту, но они напали на нас, и они были вооружены. Никто не знает, откуда у них появились американские винтовки. Но хотуту глупы, они не знают, что для того, чтобы стрелять, нужны патроны. Я не мог сдержать праведного гнева моих воинов. Вот, следующий ряд, – министр показал на вторую линию корзин, – это руки этих животных. И их мерзкие члены, чтобы никто не сомневался, что мы воюем с мужчинами.