Кромка

Сахаров Василий Иванович

«Все же отличное оружие придумал Калашников», — подумал я и, оглядевшись, заметил, что Миша и Тропарь замерли. Я тоже прижался к стволу дерева и понял, что никто не стреляет. А потом мы услышали голос Кольца:

— Миша! Что у вас?!

— Минус пять! — отозвался Ковпак.

— И у нас двое! Еще двое сбежали!

— Какие приказы, командир?!

— Отходим!

Наша тройка медленно оттянулась к брошенным рюкзакам. Мы подобрали поклажу, соединились с основной группой и отошли. Правда, недалеко. Через пару сотен метров, на небольшой

высотке, командир остановился и провел совет с ветеранами.

— Что скажете? — спросил Кольцо.

— Дело не чистое, — первым ответил Миша. — Дикари рядом, а их быть не должно. Значит, мы напоролись на группу, которая прикрывает караван с рабами, либо крупный отряд. В засаде только молодые воины. Они не выдержали и напали до подхода подкрепления. Предлагаю, пока у нас нет потерь, отходить.

Кольцо посмотрел на Елену, и ведунья сказала:

— Миша не прав. Думаю, это не прикрытие, а один из поисковых отрядов, который кого-то ищет. Мы проскользнули через первую цепь и вышли на вторую.

— И что ты предлагаешь?

— Считаю, что отходить нельзя и мы обязаны посмотреть, кого гонят дикари. Нужно немного отступить, запутать следы и снова двигаться в сторону тропы, по которой поведут пленных.

Краткая пауза. Кольцо собрался с мыслями и объявил о своем решении:

— Поступим, как Елена предложила. Скачок назад. Путаем следы и продолжаем разведку.

Его решение никто не оспорил, и командир кивнул радисту:

— Разворачивай антенну, с крепостью поговорим.

— Есть! — Пеленг начал распаковывать рацию, и в этот момент раздался еле слышный хлопок.

Все насторожились, а Тропарь усмехнулся:

— Моя граната бахнула. Я ее под тело мертвого дикаря положил.

Противник был рядом. Сеанс связи с крепостью откладывался, и Кольцо отдал новый приказ:

— Уходим!

17

От погони оторвались. Ведунья выдала разведчикам какую-то вонючую мазь, которая на несколько часов отбивала все человеческие запахи, а местный следопыт вновь вывел нас к болоту. Снова мы вошли в жижу и успели спрятаться в густой осоке до того, как появились преследователи.

Дикари в топь не полезли. Они покружили по окраине, нашли оставленный Кольцом след, который уводил их в сторону реки, и скрылись. А мы до позднего вечера ползали по болоту и выбрались на сушу уже в сумерках.

Ночь прошла тревожно. Спали вполглаза, были настороже и пару раз слышали рев саблезуба. Дикари находились неподалеку — это факт. Они вели поиск, и складывалось впечатление, что ищут не только нас. Но кого? Неизвестно. Поэтому утром был второй совет ветеранов, и Кольцо после сеанса связи с крепостью приказал продолжать движение к цели.

Шли осторожно. Два-три километра в час. Продирались сквозь густые заросли и часто останавливались. А затем впереди услышали непонятные звуки. Кто-то плакал. Судя по всему, это была девушка, голос молодой.

Расстояние

метров пятьдесят, и мы напряглись. Откуда в диком лесу, где бродят вооруженные слуги демонов и саблезубы, девушка? Неужели сбежала из каравана рабов? Нет. Такое представить сложно, тем более что до тропы не меньше десяти километров. И даже если бы рабыня смогла сбежать, далеко бы она не ушла.

Однако обойти место без осмотра мы тоже не могли, и Кольцо указал на Мишу, Тропаря и меня, а потом махнул стволом автомата в сторону подозрительных звуков. Все понятно. Тройке предстояло разведать обстановку, а основная группа нас прикрывает.

Осторожно, шаг с пятки на носок, очень медленно и бесшумно, мы приближались к источнику звука. Автоматом раздвигали заросли и старались сдерживать внутреннее напряжение. А звуки тем временем становились громче, хотя иногда стихали. Плач и жалобные всхлипы. Тишина. Опять плач. И снова тишина. Честно говоря, жутковато.

Наконец остановились. Миша раздвинул кустарник, за которым находился источник звука, и замер. Он не шевелился, а плач пропал. Совсем. И так мы простояли около минуты, пока Тропарь не положил на плечо старшего тройки ладонь.

Миша никак не отреагировал, и Тропарь, потеснив Мишу, сам скользнул вперед, встал рядом с ним, слегка дернулся и тоже замер.

«Опасность! — взвыло во мне шестое чувство. — Беда! Беги! Уходи! Спасайся!»

Инстинктивно я сделал шаг назад. Человек всегда боится того, чего не может понять. И я не исключение из правил. Но тем не менее не убежал. Сквозь кустарник мелькнуло что-то красное, и послышался шум хлопающих крыльев. После чего без раздумий я выхватил из разгрузки гранату, выдернул чеку и бросил ее вперед. РГД-5 улетела туда, откуда доносился плач, и поджилки в ногах затряслись так сильно, что я не выдержал и опустился на колени, а затем завалился на бок.

Взрыв был негромким, и раздался визг:

— И-и-и-и-ааа!!!

Противный звук, услышав который, хотелось зажать уши, прокатился по лесу. Осколки скользнули по кустам, после чего Миша и Тропарь упали.

Что делать? Как поступить? Кто визжал? Ответов на эти вопросы не было. Я впал в легкий ступор, словно накатил паралич, и увидел, как из-за спины выскочил Рик. В руках у него был ПКМН без ночного прицела и, не жалея боеприпасов, он разрядил в кустарник половину ленты. Визг стал громче и на звук полетели гранаты, которые бросили Романов и Пеленг.

Взрывы! Звуки стихли. В воздухе легкая дымка и запах сгоревшего пороха. Сквозь просвет в кронах деревьев я видел темные дождевые облака, готовые обрушить на землю очередную порцию воды, и хотелось только одного — лежать без движения. Чтобы меня никто не трогал и не беспокоил. Лежать и смотреть на небеса, наблюдать за полетом облаков и ртом ловить холодные дождевые капли…

— Вставай! — Сильный удар ногой в бок привел меня в чувство, и я увидел Елену, которая смотрела на меня сверху вниз.