Кронос
Шрифт:
— Ты, сучья…
Удар Римуса с левой едва не сломал ей челюсть. Андреа пролетела через рубку, наткнулась на стул и рухнула на пол. Никогда в жизни ее так зверски не били. Хотя боль от удара была не столь сильной, как она ожидала, в голове все мутилось.
Андреа с трудом поднялась на ноги. Кровь стекала из угла рта. Ехидный смех Римуса привел ее в ярость.
Но не успела она приготовиться к решительным действиям, как кто-то сзади крепко ухватил ее за запястья, а второй рукой сжал, как клещами, шею. Андреа застонала и попыталась вывернуться, но все было бесполезно — хватка становилась только сильнее. Неизвестный заговорил, и она с горьким недоумением узнала голос О'Ши: — Я держу ее.
— Больно-то мне нужна твоя помощь, — прорычал Римус, делая шаг вперед.
— У нас нет времени! — крикнул О'Ши. — Я видел глаза диавола! Он должен быть уничтожен!
Римус, похоже, его не слышал и сделал шаг, намереваясь покончить с Андреа, но Тревор слегка придержал его за локоть, заставив остановиться.
— Святой отец прав, Римус. У нас нет времени.
Гаваец злобно посмотрел на Андреа:
— Значит, позже…
— К оружию! К оружию! — воскликнул Тревор, к которому вернулся охотничий пыл.
Когда они с Римусом вернулись к экранам, Андреа прошипела О'Ши:
— Ах ты, мразь.
— У меня не было выбора, — шепотом ответил священник, подталкивая ее к двери.
— Обманщик.
— Они бы убили вас.
— И ты бы им помог.
О'Ши вздохнул:
— Я обещал Аттикусу, что помогу вам бежать с «Титана», если дела станут плохи. Сейчас они крайне плохи.
Внутри Андреа все перевернулось при мысли об Аттикусе.
— А как же Аттикус?
— Он произвел на меня впечатление человека, который способен сам о себе позаботиться.
Андреа понимала: священник прав. В данный момент они ничем не могли помочь Аттикусу. Враги превосходили их числом и были хорошо вооружены. Нужно еще поломать голову над тем, как бежать с яхты.
О'Ши убрал руку, сжимавшую ей шею. Мгновение спустя она почувствовала, как в спину уперлось что-то твердое. Пистолет.
— А ну, шевелитесь, — сказал О'Ши повелительным тоном, ткнув ее пистолетом в спину.
— Эй, — гневно крикнула Андреа, затем шагнула к двери. Внезапно ее грубо схватили за волосы — голова откинулась назад. Она вскрикнула от боли.
— Не пытайтесь бежать, или… — угрожающим тоном произнес О'Ши.
— И куда же это вы направляетесь? — с улыбкой спросил, медленно приближаясь к ним, Тревор.
— В карцер. Ее место там, — ответил О'Ши.
— Напротив, — сказал Тревор, — ее присутствие здесь придаст происходящему особенную пикантность. Она должна остаться и увидеть все своими глазами. Это будет такой… вроде как многогранный эксперимент. — Тревор пристально воззрился на Андреа. — Вы так не считаете, дорогая?
— Пошел к черту!
Откинув голову, Тревор расхохотался:
— Надеюсь, наш дражайший святой отец избавит меня от сей горькой участи. Конечно, после сегодняшних подвигов мне будет не обойтись без его услуг. — Тревор перевел взгляд на О'Ши. — Подведите ее к окну — оттуда открывается вид гораздо лучший.
Быстро шепнув на ухо Андреа: «Простите», священник подвел ее к переднему окну рубки. Двумя палубами ниже она увидела воздевшую жерло к небу огромную серую пушку, готовую выпустить смертельный заряд.
Андреа посмотрела на экран. Аттикус и Кронос по-прежнему пребывали в неподвижности, уставясь друг на друга. «Атти! Скорей, скорей уходи оттуда!» — послала ему мысленное напутствие Андреа, но он не отрывал глаз от чудовища. Был ли тому причиной взгляд Кроноса или же шок оттого, что его дочь каким-то чудом осталась жива, но Аттикус не мог двинуться с места, будучи во власти безумных разрушительных фантазий.
— Вертолет в воздухе, — доложил Римус — «Дикобраз» готов к пуску глубинных бомб.
— Вы же убьете нас всех, — выпалила Андреа. Тревор широко улыбнулся:
— Трус может отойти в сторону, выбор же смельчака всегда сопряжен с опасностью.
37
«Манта», риф Джеффри
Тьма опустилась на дно океана, накрыв Аттикуса и Кроноса. В двухстах футах над ними «Титан» затмил своей громадой утреннее солнце. Кронос вдруг изогнулся и начал стремительно подниматься, набирая скорость и пребывая в явном смятении. Он собирался бежать. Но от кого или от чего? «Титан» не мог представлять для него серьезной угрозы.
А потом в свете прожекторов «Манты» Аттикус увидел их. Желтые цилиндры, похожие на гигантские банки растворимого кофе, опускались на дно. Аттикус завертелся в кресле: цилиндры были всюду.
— Что за…
За секунду до того, как рванула первая «кофейная банка», Аттикус догадался, что это такое.
«Манту» основательно тряхнуло, когда первая глубинная бомба разорвалась в пятидесяти футах позади нее. Затрещала металлическая оболочка субмарины, которую швырнуло вперед так, что ее нос зарылся в песчаное дно. Второй взрыв, футов на десять поближе, но левее, едва не вышиб Аттикуса из кресла. Сражаясь с джойстиком управления и пытаясь вытащить лодку из песка, он одновременно лихорадочно соображал, что происходит.
— Черт бы тебя побрал, Тревор! Что ты делаешь?
Перед его мысленным взором предстало сияющее, но полное решимости лицо его патрона. Тревор сошел с ума?
«Нет», — осознал Аттикус горькую истину. Я превратился в расходный материал, став помехой на пути Тревора к цели.
Аттикус полностью открыл дроссельную заслонку и потянул на себя джойстик. Нос «Манты» дернулся вверх, поднимая вместе с собою кучу песка. Неся на себе избыточный вес, субмарина неуверенно дергалась из стороны в сторону. Еще два взрыва тряхнули ее. Первый — опять левее, второй — по курсу. Волна от последнего, более близкого взрыва задрала нос лодки вверх. Песок сполз по гладкой поверхности и закрыл поликарбонатное обзорное стекло. На несколько мгновений Аттикус ослеп, но включенные на полную мощность двигатели освободили наконец «Манту» из песчаного плена; она рванулась к поверхности, сбрасывая приставший песок.