Кронштадтское восстание. 1921. Семнадцать дней свободы

В этом году мы отмечаем 100-летнюю годовщину Кронштадтского восстания. Одно из самых важных событий в истории России XX века остается во многом неизвестным. Советские историки придерживались принятой партийной схемы, продолжая в течение десятилетий называть его белогвардейским мятежом. Участников восстания называли полуграмотными крестьянами, призванными на смену пролетариям, служившим во флоте до революции, а потом ушедшим на фронт защищать власть большевиков. Западные историки, лишенные доступа к архивам Советского Союза, не могли дать адекватную оценку Кронштадтскому восстанию. В этой работе, используя архивные материалы России, Финляндии и США, я попытаюсь восстановить полную картину тех дней.

Для того чтобы разобраться в событиях русской истории этого периода, определивших судьбу страны на десятилетия вперед, надо отчетливо понимать, что происходило в те дни в Кронштадте. Я показываю, что восстание было стихийным, никем не подготовленным событием.

В Кронштадте действовали три силы: Временный революционный комитет (ВРК) во главе с С. М. Петриченко, Штаб обороны крепости и рядовые матросы и солдаты. Несмотря на стихийный

характер восстания, ВРК при каждом своем шаге взвешивал политические последствия, отказывался от любой помощи из-за границы, чтобы не быть заподозренным в связи с белогвардейцами. Запуганные террором революционных лет офицеры не играли никакой роли в организации восстания. Будучи под еще большим контролем восставших, чем красные командиры у комиссаров, они не верили в успех восстания, боялись матросов и хотели только одного – уйти в Финляндию. Матросы же, прекрасно усвоившие уроки революции и Гражданской войны и увидевшие, что вместо демократической советской власти установилась диктатура, невиданная даже в русской истории, в которой диктаторов хватало с избытком, рвались в бой, понимая, что подавляющее большинство рабочих, крестьян и красноармейцев на их стороне.

Это восстание не было похожим на то, что происходило во время Гражданской войны в России, где все участники событий проливали потоки крови, а кронштадтцы не расстреляли даже лидеров большевиков.

Восстание в Кронштадте было самым крупным из многих десятков других больших и малых восстаний, охвативших всю страну. Хотя программа НЭПа была принципиально принята еще до восстания, массовые выступления показали Ленину необходимость введения НЭПа, с одной стороны, и установления жесточайшей диктатуры в партии и стране – с другой. Если раньше в партии до определенных границ допускалась свобода слова, то теперь с этим было покончено. Сталинский режим был установлен Лениным в 1921 г.

При написании данной работы автор пользовался разнообразными источниками. Во многом книга основана на материалах двух финских архивов в Хельсинки. В первую очередь это Национальный архив Финляндии (Suomen Kansallisarkisto) (далее – KA), его составная часть – военный архив (Sota-arkisto) (далее – Sark), в котором были проработаны все дела фонда «Комендантский отдел юго-восточной границы». В этом фонде отложилось много материалов, часть из которых автор впервые вводит в научный оборот. Переписка С. М. Петриченко с представителями финских властей; жалоба губернатору Карелии на тяжелую эксплуатацию кронштадтских беженцев; письмо отцу-эконому Валаамского монастыря; письма руководителей обороны Кронштадта: А. Н. Козловского, Б. А. Арканникова, Е. Н. Соловьянова представителям финских властей с рассказом о Кронштадтском восстании; заседания ВРК за границей и многое другое. Очень интересные материалы находятся в Архиве Министерства иностранных дел Финляндии (Ulkoasiainministerion arkisto) (далее – EHRI), в котором отложились документы Государственной полиции (Службы государственной безопасности Финляндии). Это переписка МИД Финляндии с соответствующими ведомствами Польши, Литвы, Латвии и Эстонии о кронштадтских беженцах – выходцах из этих стран; переписка с советскими представителями об отправке беженцев, желающих вернуться в Россию; переписка с кронштадтцами и т. д.

Автор использовал материалы Архива Гуверовского института, Стэнфордский университет, Стэнфорд, Калифорния (Hoover Institution Archives, Stanford University, Stanford, California) (далее – HIA). Из российских архивов я хотел бы отметить Российский государственный архив Военно-Морского Флота (далее – РГА ВМФ), находящийся в Санкт-Петербурге. Были обработаны фонды штаба и политического управления Балтийского флота и информационного отдела Балтийского флота, линкоров «Петропавловск» и «Севастополь». Материалы дают достаточно полную картину событий в Кронштадте, действий военного руководства по подавлению восстания, настроения войск, разведывательную информацию о Кронштадтском восстании. Автор пользовался материалами Государственного архива Российской Федерации (далее – ГАРФ). В находящихся в нем фондах Русского заграничного исторического архива в Праге был использован личный фонд В. М. Чернова, в котором находятся письма, написанные им во время Кронштадтского восстания. Мы подробно изучили фонд Г. Е. Зиновьева (Радомысльского), где находятся никогда ранее не использованные материалы о действиях Северного боевого участка 7-й армии. В книге приводятся документы и материалы, находящиеся в Российском центре хранения и изучения документов и материалов новейшей истории (далее – РЦХИДНИ), в т. ч.: материалы Х съезда РКП(б), листовки и воззвания партии социалистов-революционеров, материалы заграничных организаций ПСР, документы ВЧК о Кронштадтском восстании, о положении в стране, оперативные сводки командования 7-й армии. Автор использовал документы из Центрального государственного архива Санкт-Петербурга из фонда Петроградского губернского совета профсоюзов.

При написании книги мы хотели познакомиться с воспоминаниями и дневниками непосредственных участников событий. К сожалению, известно очень мало воспоминаний восставших кронштадтцев. В первую очередь это написанные вскоре после подавления восстания воспоминания председателя ревкома С. М. Петриченко, напечатанные в «Новой русской жизни» (мы использовали перепечатку в журнале «Континент», 1976 г., № 10); статьи и интервью генерала А. Н. Козловского, воспоминания командира тяжелой артиллерии форта Риф Н. Ф. Макарова [1] , в которых он описал ход восстания, отступление и уход в Финляндию. Из материалов, появившихся в распоряжении исследователей в последние годы, очень интересным является публикация известного специалиста по истории Гражданской войны в России, д-ра исторических наук А. В. Гранина, опубликовавшего статью А. Б. Арканникова, начальника Штаба обороны Кронштадтской крепости во время восстания [2] .

Лучше известны (и их значительно больше) воспоминания участников подавления Кронштадтского восстания: В. Громова, М. Рафаила, С. Урицкого, А. Слепкова, М. Кузьмина, В. Путны, П. Е. Дыбенко [3] . Через 70 лет после описываемых событий И. А. Ермолаев, член революционной тройки, вспоминал о восстании. Ценность этого труда как исторического источника ослаблена тем, что по прошествии столь длительного срока автор многое забыл и иногда дает неверную информацию [4] .

В 1990-е гг. были опубликованы два очень ценных сборника документов. Первый из них «Кронштадт 1921» (Москва, 1997. Составители В. П. Наумов и А. А. Косаковский). В сборник вошли документы из семи российских архивов, в т. ч. двух недоступных для автора книги: Центральный архив Федеральной службы безопасности РФ и Архив Президента Российской Федерации.

Очень ценной является публикация документов «Кронштадтская трагедия 1921 года. Документы в двух книгах» (Москва, РОССПЭН, 1999 г.). В сборнике содержится более 800 документов и еще несколько тысяч были использованы при составлении примечаний и именного указателя из 8 российских архивов. Составители (отв. составитель И. И. Кудрявцев) проделали колоссальную работу и снабдили практически каждый документ ценными замечаниями. К сожалению, во вводной статье Ю. А. Щетинова повторяются старые штампы советской историографии. Автор пытается доказать, что на смену матросам, участвующим в Кронштадтском перевороте, «приходила зеленая молодёжь, набранная по преимуществу из сельских районов юга России» [5] . Не менее спорный и вывод о существовании в Кронштадте группы «кронштадтских нелегалов», связи которых «тянулись ‹…› в Финляндию» [6] . Несостоятельность этих выводов была неоднократно доказана в т. ч. и документами, которые приводятся в этом сборнике. Об их несостоятельности рассказывается и в данной работе.

Одной из первых работ, написанных иностранцами о событиях Революции и Гражданской войны в России, стала брошюра известного американского анархиста Александра Беркмана «Кронштадтское восстание». Эта работа сыграла огромную роль в разоблачении мифа об Октябрьской революции, во многом благодаря личности автора. А. Беркман – один из лидеров мирового анархистского движения, родившийся в Вильно, в богатой еврейской семье, племянник М. Натансона, в 18 лет переехавший в США. В 1892 г. он был приговорен к 22-летнему тюремному заключению за покушение на Г. К. Фрика, крупного предпринимателя, известного крайне жестоким отношением к рабочим. А. Беркман был освобожден из тюрьмы в 1906 г. В дальнейшем вместе со своей близкой подругой, наиболее яркой фигурой в анархистском движении в Америке, Эммой Гольдман неоднократно арестовывался. В декабре 1919 г. Беркман и Эмма Гольдман в составе группы из 200 анархистов были высланы в Советскую Россию.

Первые сообщения о большевистском перевороте вызвали у Беркмана восторженную реакцию. Он даже утверждал, что большевики выражают самое фундаментальное желание человеческой души. Эмма Гольдман написала хвалебный гимн: «Советская Россия! Священная земля великого народа! Ты стала символом надежды всего человечества, тебе одной ниспослано искупить его страдания, и я приехала, чтобы служить тебе, матушка» [7] .

Но через несколько месяцев пребывания в Советском Союзе, несмотря на желание увидеть в новом режиме лишь положительные стороны, от их энтузиазма не осталось и следа. «Я обращала внимание, как душат свободу слова на сессии Петросовета, на которой мы побывали, – писала Эмма Гольдман, – я с удивлением обнаружила, что в столовой Смольного членов партии кормят больше и лучше, чем прочих. И вообще, не могла не заметить царившую всюду несправедливость» [8] .