Крошка Фатиха
Шрифт:
Тут Азат схватил новый альбом Айсылу, отчего она возмутилась:
– Это мой альбом!
– Айсылу! Не кричи! Тебе что, жалко альбома для брата? – сказал отец, зажимая уши. Тут же нашлась и мама
– Да к тому же, это не твой альбом, а ваш общий.
– Как это не мой? Вы же сами мне его вчера подарили? – у Айсылу выступили слёзы. В сердцах она выдернула у Азата свой альбом и села в уголок у окна. Но тут за дело взялся отец, он так же, как это делала только что Айсылу, выхватил у неё альбом и протянул его Азату.
– Приятно? – спросил он.
Айсылу завыла в голос, и мать, и отец стали успокаивать её, каждый по-своему:
– Это мой альбоооооооом! Отдааааааай!!!!
– Я
– Ну, Айсылу, успокойся, пожалуйста, нас сейчас из поезда высадят, скажут не хотим с таким шумом ехать, – настойчиво шептала мать.
Но успокоил её Азат. Он подошёл к ней, протянул альбом и обнял её, погрозив пальчиком папе:
– Не угай Сыу, она добая (Не ругай, Айсылу, она добрая), – сказал он. Айсылу улыбнулась, обтёрла слёзы, и они стали неестественно хохотать вместе с Азатом и кататься по нижней полке, как два связанных брёвнышка. Айсылу приподнимала его так, что оказывалась под ним, а потом и сама ложилась на него. Ни папе, ни маме это совершенно не нравилось, им казалось, что он снова сейчас упадёт или ударится о краешек складного стола.
Поэтому они закричали в голос:
– Айсылу!!!! Перестань!!! Он ударится!
Тогда Айсылу отпустила брата, который тут же свалился на пол, задев головой краешек стола.
– Как тебе не стыдно? – сердито сказала мама. Азат громко плакал. А отец громко отчитывал дочь:
– Я ведь говорил, что ты его ударишь?
Алия в этот момент читала книгу Фатиха Амирхана 6 , неизвестно откуда взявшуюся в семье Хусаиновых. Она оторвала голову от книги и посмотрела на маму, папу, Айсылу и Азата, удивительно, и почему они всё время так орут, подумала она.
6
Известный татарский писатель
А Айсылу, как ни в чём не бывало, вырвала один лист из альбома и отдала его Азату, и разрешила ему выбрать один из её карандашей. Азат, всхлипывая, выбрал красный. Хоть это и был любимый цвет Айсылу, она позволила его забрать. А сама уселась подле складного столика между полками и принялась рисовать Сююмбике. Рядом сел довольный Азат со своим листком и красным карандашом.
2
С вокзала Хусаиновым нужно было сесть на 101 автобус, чтобы добраться до Южного автовокзала, о чём мама и сказала Айсылу, ведь та хорошо считала и читала. Она прекрасно могла прочесть на табличке номер автобуса. Папа стоял на остановке с ног до головы гружённый чемоданами и тюками, мама крепко держала в одной руке свою сумочку с деньгами и документами, а второй рукой она крепко держала Азата. Алия должна была крепко держать за руку Айсылу и сумку с продуктами. Но Айсылу руку свою отобрала и стояла возле Азата и мамы.
Вокзал гудел и галдел на все лады, но Айсылу с Азатом, несмотря на шум, умудрялись играть в слова.
– Давай теперь называть слова на К, – говорила в самое ухо Азата Айсылу.
– Давай! – согласился он.
– Курица, купе, клоун… теперь ты?
– Ка-ка, мяу, – сказал Азат.
– Правильно, братик – какашка и кошка на «К».
Тут подъехал автобус, и все бросились в него, бросилась в него и Айсылу следом за сестрой, но у неё развязался шнурок на ботинке, она наклонилась всунула его поскорее в ботинок и растерянно посмотрела на автобусы. Потому что там было именно два автобуса, в которые толпой загружались люди. Никого из своих в этих людях она не разглядела, поэтому прочла, что было написано на табличках. На одном была табличка №101, а на втором №110. После секунды сомнений, Айсылу решила, что это один и тот же маршрут. Ей показалось, что в одном из автобусов она увидела папу и она быстро влилась в толпу, которая текла в этот автобус. Это был 110 автобус.
В автобусе она подходила к каждому мужчине и к каждой женщине, дергала их за рукав и вглядывалась в лицо. Через несколько минут весь автобус понял, что сюда попал чей-то ребенок, чей-то, кого самого в этом автобусе не было. Поняла это и Айсылу, она горько и невыносимо громко взвыла на весь 110 автобус. Так что пассажиры поняли, нужно что-то предпринимать:
– Как зовут тебя, девочка? – спросили у неё.
– Ай-сыыыы-луууу! – выла Айсылу. В Башкирии пробудившихся татар было больше, чем где либо, поэтому тут же нашелся кто-то из них:
– Ничек ялгыз калды, балам, нилре кая 7 !
– Мин татарча белмим 8 ! – сказала Айсылу то самое единственное предложение, которое знала из троих детей она одна.
– Куда же ты ехала? И с кем? – снова спросили люди.
– К ннй ехала, с папой и мамооой!!!!
– А где живёт ннй 9 ?
– Под высокой ёлкооооой!!!
– Ну адрес-то, адрес у неё какой?
– Под Южным автовокзалом, – Айсылу устала выть и теперь только икала.
7
Как ты осталась тут одна, деточка, где твои родители
8
Я не говорю по-татарски
9
Ннй – производное от нни – маленький. Одно из обращений к бабушке
В конце концов, пассажиры 110 автобуса решили, что этой девочке нечего делать в аэропорту, а именно туда шёл 110 автобус, а лучше бы передать её в руки служителей закона. Поэтому у ближайшей милицейской будки 110 автобус остановился и Айсылу высадили. Там её грустную историю поведали товарищу милиционеру, после чего сердобольные пассажиры вернулись на свои места и двери автобуса захлопнулись.
Айсылу снова начала всхлипывать, складывающаяся обстановка ей совершенно не нравилась.
– Ну рассказывай теперь, где живёт твоя ннй?
– Я не знаю, но могу показать, – заявила вдруг Айсылу, она уже поняла, что ответы типа «в доме под высокой ёлкой» и «около Южного автовокзала» никого не удовлетворяют и решила, что и сама прекрасно покажет дорогу. Милиционер смотрел на неё с большим сомнением, однако Айсылу он сказал:
– Значит, дорогу показать можешь? А когда ты в последний раз была у своей ннй?
– Не помню. Летом.
– Этим летом или каким-то другим?
– Я не помню.
– А ты уверена, что знаешь, как до неё добраться?
– Там всё просто! Вы меня до автовокзала Южного довезите, я дальше сама дойду!
– М-да, ты-то дойдёшь… Что же, сейчас мы поедем в управление, а там нам, глядишь, и выдадут машину, чтобы тебя отвезти к твоей ннй, – милиционер открыл дверцу машины и усадил Айсылу на заднее сиденье, а сам сел около водителя.
В управлении заниматься маленькой потеряшкой было некому и некогда. Уже знакомого нам милиционера куда-то отослали, а Айсылу посадили в унылом конторском кабинете, где ей даже позволили печатать на настоящей пишущей машинке.