Кросс по грозовым тучам

Кибальчич Сима

Тим неопределенно буркнул.

— И вот сын этой болотной пиявки проползает через космос, заявляется на Землю, мимо всех кордонов, защит и систем слежения. И превращает трехметрового, бронированного инсектоида в фарш. А еще называет себя Ирт Флаа. Почти имя, почти человека. И выглядит, как человек. Я задаю ему вопросы, а он качает головой, растягивает губы и молчит. А я даже представить не могу, какой компот творится в голове у этого… выползня с планеты Орфорт.

О… это вовсе не компот, хитрец следователь, — это кровавая плазма.

— Хочешь посмотреть дело, капитан?

Тим

едва успел поймать синюю картонку, скользнувшую по пустой поверхности полированного стола. Плотная, упругая, она легко легла в ладонь, но оставалась закрытой. На синем фоне Граув видел только изогнутые золотые весы — символ Планетарной прокуратуры. Он поднял глаза на Ларского. Тот хмыкнул, опять выгнул бровь и что-то прошептал — отдал приказ.

Досье ожило мелкими короткими строками, значками микрофильмов, иконками файловых папок. За пару последних лет Тим отвык держать в руках листы, чувствовать информацию, как нечто материальное. Чаще вчитывался в плавающие в пространстве строки. На Дальних Пределах энергию экономили на всем и на затратном предметном мире в первую очередь. Он был бы рад почитать что-то с листа, но не об Ирте.

Тим поднес руку к поверхности досье и заметил, как дрожат пальцы. Хотел ли он знать подробности произошедшего?

— Не хотите читать, просто взгляните на это, — и короткий палец ткнул в центр плотного листа.

Картинка вытянулась, поднялась над потемневшей поверхностью. Приобрела объем. Горка спутанных кровавых жил, торчащие рваными кусками жгуты мышц. Вкрапление блестящих фрагментов стального хитина инсектоида. Из-под горы мяса торчала труба головного нервного отростка. Тима замутило. Казалось, от изображения до ноздрей потянулся отвратительный и смертельно опасный запах убитого таракана.

Он опустил палец на верхнюю часть объемной картинки, вдавливая ее обратно, в значок на картонке.

— А пиявочного отпрыска мы нашли неподалеку. Весь в крови и такой спокойный, довольный. Лежал, вытянувшись, прямо на траве. Со слюной у края губ.

— Здесь много плоти осталось. Почему не смогли восстановить, оживить?

— Странный вопрос. Это не человек, жизнь не на основе углерода. Наши технологии не сработают. К тому же мозг в труху. Черт его поймет, как убийца это сделал.

— Почему же изоморф?

— А кто еще может справиться с боевой машиной, сплошняком из мышц, хитина и мозга. Космос пальчиками прощупай — таких не найдешь. А тут готовый и удовлетворенный изоморф. Разве они не способны врасти и разорвать существо изнутри? Так и произошло.

Тим открыл и закрыл рот. На этот вопрос существовал ответ — да, способны. Ответ закрывал расследование и отправлял Ирта на аннигиляцию или в лапы союзников. Если только не та правда, которую Тим надеялся похоронить.

— Все одно к одному, — Ларский откинулся на кресло, прикрывая глаза. — Ирт из семейства Флаа не отвечал на вопросы, вел себя вяло, словно напился, натрахался и нажрался на год вперед. Ну или как это у них там на Орфорте происходит? А капитан?

Тим на вопрос отвечать не собирался. Игра в двусмысленности и колкие провокации начинала злить.

— Хотите знать, как происходит, можете съездить туда в отпуск. Неофициально. Они всегда рады поближе познакомиться с новым генетическим материалом. А решат жрать, про вас не забудут, дадут возможность поучаствовать.

Странный следователь расхохотался и в очередной раз поддернул сползающий с плеча китель.

— Вы ядовиты, капитан. И ваш друг с Орфорта — тоже. Расследование в какой-то момент было закончено с выводом «виновен». Я уже готовился передать Ирта разгневанным тараканам, как он очухался и назвал ваше имя. Вообразить не могу, что вы можете сказать в защиту. Вы же не читаете мысли друг друга сквозь дыры галактик?

— Нет.

В ожидании расспросов под сердцем завязывался тугой узел — знакомое отвращение к самому себе. Генерал-майор поддался вперед с самым что ни на есть доброжелательным выражением лица.

— Будете отвечать на череду вопросов, или я сразу навешу на вас проволочки и просто расслабитесь?

А потом Ларский бросит кому-нибудь через стол картонку. С записью жалкой жизни Чаги на Орфорте, скачанной прямиком из головы капитана Граува.

— Я могу его увидеть?

— Кого? — изумился Ларский.

— Ирта Флаа.

Серые глаза с недоверием уставились на Тима.

— Зачем вам это?

— Хочу посмотреть на него и подумать.

Глава 2. Неопровержимое доказательство

Ларский прищурился на мгновение, потом пожал плечами:

— Почему бы и нет. Идите, подумайте, капитан. Поводырь доведет.

Тим подошел к дверям, над которыми висело полотно с изображением обнаженной красотки. Но хозяин кабинета окликнул:

— Не забудьте активировать силовое поле перед модулем содержания изоморфа. Не думаю, что Флаа захочет подпортить своего защитника, но все же…

О чем тогда думает Ларский? Что капитан Граув идет обсудить линию защиты? Что он сраный адвокат?

Миновав длинный коридор под высоким мраморным сводом, Тим вышел на полукруглое крыльцо. Здесь парковались автономные лифтовые энергосекции, оформленные на любой вкус. С амурчиками, драконами, массивными перилами, безликими сетками. Попадались среди них и просто тонкие металлические квадраты. Для особо закаленных. Полет на куске материала без ограждения вызывает желание сесть и вцепиться зубами за воздух. Знание, что защищает силовое поле, не помогает.

Когда Тим заканчивал Военно-воздушное училище, амбиции зашкаливали. Он считал себя круче многих выпускников Военно-космической академии и даже некоторых увешанных аксельбантами ленивых флотоводцев. Таких на Земле и Марсе с сотнями флотов насчитывалось великое множество. В те времена Тим неистово поклонялся техно-силовому стилю. Предпочитал прямые, сияющие сталью поверхности с черными до слепоты обсидиановыми вкраплениями. Чувствовал себя комфортно среди стекла и арматуры симуляционных классов. Твердил Рею, что только этот стиль подходит покорителям космоса. Спал на вспененном полимерном листе. Потреблял информацию в голографическом формате. И лифтовые секции использовал самые неуютные.