Кроусмарш

Калбазов Константин Георгиевич

– Я все сделаю, ваше высокопреосвященство.

Ха! А что он еще мог сказать. Попробовал бы не согласиться. Да у него попросту не было иного выхода. Сбежать? А куда? Анклав людей не так уж и велик, чтобы рано или поздно его не нашли, и тогда итог только один – смерть, хорошо если быстрая. Отправляясь же в Закурт, он имел хотя бы шанс выжить.

– Отправляйся, и пусть Господь хранит тебя, сын мой.

Дверь за дознавателем едва закрылась, как одна из панелей отошла в сторону, и из расположенной за ней потайной комнаты в кабинет ступил монах в самом обычном монашеском балахоне. Сейчас капюшон был отброшен, а потому не скрывал его, отличавшегося просто болезненной

худобой и нездоровым цветом кожи – казалось, она обтягивает череп, четко очерчивая его контуры. Будь здесь Андрей, он узнал бы и этого человека – ведь именно он председательствовал на том трибунале, перед которым ему пришлось предстать.

– Вы все слышали, ваше высокопреосвященство.

– Игнатий, нельзя ли без официоза? Мало того что мы знаем друг друга со времен учебы в духовной семинарии, так вдобавок мы еще и одни.

– Ну, так ты все слышал, Баттер?

– Разумеется, все. Но стоило ли рассказывать ему о новом оружии? Может статься, что оно нам еще понадобится, а сведения просочатся к врагу.

– Эти сведения уже просочились благодаря самому сэру Андрэ, который отпустил того орка. Вот только в Закурте наверняка знают о нашем ордене и о том, что все новое у нас подвергается крайнему сомнению. Если брата Адама допросят с пристрастием и выкачают из него то, что он знает, то их император будет знать, что это оружие получит распространение, и, возможно, это несколько охладит его пыл, а мы получим неплохой шанс оттянуть начало похода на нас. Так что все к лучшему.

– Да, пожалуй, ты прав.

– Только вот боюсь, что мы сильно рискуем, посылая одного человека. Слишком высока вероятность того, что он не вернется, – задумчиво произнес архиепископ Игнатий. – При всей очевидности этого, подобное поручение я доверить больше никому не могу. В моей епархии нет информированных о существовании орочьих государств, которых бы я мог задействовать, брат Адам – и тот узнал совершенно случайно, от падре Патрика. Я счел за благо ввести его в курс дела и подробно информировал его обо всем, что известно Церкви. Я хотел задействовать сэра Андрэ, но, как видишь, не преуспел в этом. – Он поспешил поднять руку, останавливая готовое сорваться с языка собеседника замечание. – Заставить его, конечно, можно, для этого есть множество возможностей, но тогда придется обозначить в этом нашу заинтересованность, а вот это уже лишнее. Надеюсь, ты не станешь возражать против того, что о нашей роли в этом лучше не распространяться.

– Да, об этом я не подумал, – согласился с ответом на невысказанный вопрос Баттер. – Но и складывать все яйца в одну корзину тоже не годится. Я предполагал нечто подобное. Но хотя в моей епархии о существовании этих государств и известно многим, подобное поручение я могу доверить далеко не каждому: риск слишком велик. Но двоих я нашел. Один из них уже пропал без вести, второй ожидает удобного момента.

– Итак, трое. Мало. Но шансов уже гораздо больше.

– Что ты решил с сэром Андрэ?

– Я знаю, что ты приговорил его, но пока подождем: если Империя действительно придет, он нам еще понадобится.

– В свете открывшихся обстоятельств я склонен с тобой согласиться. Вот только местечко он нашел не очень хорошее, чтобы выжить.

– Сдается мне, что он знает что делает. Если ему удастся изолироваться там от нас, то он успокоится и наладит производство этого оружия. Как, кстати, он его назвал?

– Карабин.

– Вот-вот. Этих самых карабинов. Чтобы облегчить ему жизнь, я приказал не отправлять в Кроусмарш дознавателей инквизиции.

– И как ты это объяснил?

– Я? Никак.

Все объяснил ты. Я только ознакомил членов ордена с решением трибунала в крепости Кристи. Сэр Андрэ и его люди должны исчезнуть. Но инквизиция не должна быть к этому причастна. Более того, всем должно быть ясно, что епитимья, наложенная на него нашей матерью Церковью, полностью исполнена, и он полностью чист перед нею и людьми. Ну а если он окажется в орочьем котле, то мы к этому не имеем никакого отношения.

– Но он и впрямь имеет все шансы погибнуть. А как же тогда оружие, которое все же может нам пригодиться?

– В этом деле многое зависит не от нас. Можно, конечно, принять меры, но каждое наше действие повышает риск раскрытия нашей заинтересованности во всем этом. Брату Горанфло удалось склонить к сотрудничеству с орденом двоих помощников этого кузнеца, но они не смогли сообщить ничего, что не было бы известно нам, значит, к новому оружию они не имеют никакого отношения. В этом придется рискнуть.

– Хорошо, предоставим его самому себе. Однако если он вывернется и все же наладит изготовление этих карабинов, не станет ли он опасен? Как его остановить потом?

– Ну, достойное оружие, чтобы противостоять оркам, и никоим образом не связанное с сатаной никакими проявлениями, нам не помешает.

– Это-то так, однако мне известно, что этот сэр Андрэ отличается слишком явным вольнодумством.

– Крестовый поход может очень многое исправить, так что с благословения Господа нашего с этим, я думаю, мы разберемся, когда и если придет время.

– Что-то уж больно много в этом деле мы вынуждены оставлять на волю Господа нашего.

– Тем явственнее будет видна воля Его и наша правота или заблуждения, – смиренно проговорил архиепископ йоркский ордена Святой инквизиции.

– Аминь. – Высказал свое согласие архиепископ Саутгемптонский ордена Святой инквизиции.

Глава 3

Баронство. Плен

Как все же приятно пройтись по светлому сосняку, наполненному пьянящим ароматом хвои и смолы, мягко ступая по земле, усеянной сухими иголками, скрадывающими каждый шаг и делая его абсолютно неслышным. Это только полные неумехи способны нашуметь в сосняке, опытный следопыт здесь пройдет тихо, словно по перине. Однако Жан больше предпочел бы чащу с густым подлеском, способным укрыть опытного лесовика даже на расстоянии вытянутой руки. Светлый сосняк потому так и называется, что в нем не растет даже трава, так как сосны забивают любую растительность и видно довольно далеко, при случае пешему в таком лесу не уйти от конного, чего не скажешь о чаще. Конечно, там надо быть не в пример более внимательным и осмотрительным, дабы не пропустить попавшуюся под ноги ветку и не выдать себя ее хрустом, но зато там нет столь далеко просматриваемого пространства.

И все же Жан с видимым удовольствием втянул носом пряный воздух и, на мгновение расслабившись, глубоко вздохнул. Трое, сопровождающие его и внимательно осматривавшиеся по сторонам, недоуменно переглянулись. Что это старшой еще надумал? Нашел время расслабляться. Тут того и гляди орки обнаружат столь желанную добычу. Ладони, сжимающие карабины, вдруг стали потными, один из охотников отер ладонь о камуфлированный чехол, второй, продолжая осматриваться в своем секторе, присел и, зачерпнув горсть иголок, быстро потер ладони, покрывая их пылью: конечно, руки чистотой после этой процедуры не блещут, зато оружие теперь не скользит, а чистота – это дело никуда не денется, придет время, руки и вымыть можно – главное, чтобы это время пришло.