Кровь алая – 5. На берегу Рубикона
Шрифт:
После развала Советского Союза, США единолично решали, какую страну объявить изгоем, а кого признать «образцом демократии». Однако мировую политику вершит не президент Соединённых Штатов, он лишь вслух объявляет то, что написали ему советники. Они в свою очередь руководствовались указаниями, поступающими от финансовых кланов Рокфеллеров, Морганов, Ротшильдов и остальных акционеров ФРС США. Однако в кругу истинных хозяев Соединённых Штатов частенько возникали конфликты интересов. Вот тогда появлялся Мэтт Прэттис и устранял противоречия. Фактически он был исполнительным директором
– Мистер Прэттис я ни черта не смыслю в живописи. Понравилось буйство красок, вот и засмотрелся на картину, – улыбнулся седовласый господин.
– Вы наговариваете на себя Аксель! – покачал головой Мэтт Прэттис. Он глотнул коньяк: – У вас отличный вкус.
Тем временем Картер Пейдж распрощавшись с Рокфеллером и Ротшильдом, направился к выходу.
– Аксель, что вы думаете о сегодняшнем выступлении нашего докладчика? – Мэтт Прэттис кивнул в след уходящему Картеру Пейджу.
– Он высказал своё мнение, имеет на это право, – пожал плечами седовласый.
– А каково ваше суждение по этому вопросу?
– Я мелкий государственный служащий, иметь своё мнение мне не полагается, – улыбнулся седовласый.
– Не скромничайте мистер Алеман!– махнул рукой Прэттис. Он пригубил коньяк: – Вы заместитель директора Национальной тайной службы ЦРУ, и обладаете секретными данными.
– Прошу прощения мистер Прэттис. Но моё учреждение всего лишь добывает информацию. Её анализом занимается Разведывательный директорат ЦРУ, и на основе их аналитических выкладок, руководство нашей страны вырабатывает свою позицию, которую я, как государственный служащий, обязан придерживаться, – продолжал улыбаться Аксель Алеман.
– С разведчиками тяжело разговаривать, они вытягивают из вас информацию, а сами в ответ выдают избитые истины, – вздохнул Мэтт Прэттис. Он пригубил коньяк: – Ну что ж Аксель, раз вы оставляете своё мнение пре себе, я выскажу вам собственное.
– Охотно вас послушаю мистер Прэттис.
– После развала Советского Союза, вторым шагом должен был последовать распад России, – Прэттис сделал глоток коньяка. Он развёл руками: – Всё к этому и шло. Наши советники сидели в Кремле, и под их влиянием Борис Ельцин заявил российским регионам: «Берите суверенитета столько, сколько сможете переварить». Дело шло к распаду России. На Кавказе арабы принялись проповедовать ваххабизм, а Чечня фактически вышла из состава России. В тех российских регионах, где имелось мусульманское население, развернулся Фетхуллах Гюлен со своей организацией «Хизмет». Татарстан, Башкирия и Западная Сибирь начинают заявлять о своём суверенитете.
– Почему же не последовал распад России? – Аксель Алеман допил коньяк. Он поставил снифтер на поднос проходившего мимо официанта.
– Каюсь, я был категорически против этого, – приложил руку к груди Мэтт Прэттис. – Россия была полностью под нашим контролем. В конце 1995 года политический блок «Яблоко» которым руководил Григорий Явлинский, пролоббировал для нас в Государственной думе закон «О соглашениях о разделе продукции». По нему, мы бесплатно получили
– Отличная работа мистер Прэттис!
– Согласен с вами Аксель, – растянул тонкие губы в улыбке Мэтт Прэттис. Он вздохнул: – После принятия в Думе этого закона, нам показалось, что распад России будет невыгоден США. Управлять единым государством проще, нежели множеством независимых областей. Признаюсь, я активно отстаивал эту позицию.
– Вы спасли Россию, – рассмеялся Аксель Алеман.
– Можно сказать и так, – кивнул Мэтт Прэттис. – К 1997 году под нашим давлением в российских провинциях начали ослабевать сепаратистские настроения. Оставалась только Чечня, но её мы поддерживали как раздражитель России. Потом случилось ненеожиданное.
– Что же произошло?
– В конце 1999 года Борис Ельцин уходит с поста президента России. Он передал полномочия Владимиру Путину. Тут Аксель, был грубый просчёт ЦРУ. Путин служил в КГБ, но ваши аналитики утверждали, что он полностью подконтролен Борису Березовскому. Как бывший разведчик, Путин повёл свою игру так искусно, что мы, имея в России сотни ваших коллег, ничего не почувствовали.
– И холодным душем для нас оказалась мюнхенская речь Владимира Путина, – усмехнулся Аксель Алеман.
– Россия была слаба, и речь Путина я воспринял, как амбиции молодого политика.
– Когда же вы поняли, что ошиблись, мистер Прэттис?
– После августа 2008 года, когда русские расколошматили грузинскую армию.
– Мне кажется, вы излишне возвеличиваете Россию. В конфликте 2008 года не русская армия оказалась сильной, а грузины слишком слабы, – покачал головой Аксель Алеман.
– Может быть, вы и правы, – пожал плечами Мэтт Прэттис. Он вздохнул: – У нас нет другого выхода. Либо мы развалим Россию, физически уничтожив Путина, или рухнет наш миропорядок, погребя нас под своими обломками. Мы не имеем право, рушить дело наших отцов и дедов. Столкновение с Россией неизбежно.
– Перейдём Рубикон и бросимся в бой? – улыбнулся Алеман.
– Не сразу Аксель, – покачал головой Мэтт Прэттис. Он развёл руками: – Мы не кинемся в бой очертя голову, а хорошо укрепим свои тылы. Подготовим атаку, и она будет смертельной для русских.
– Значит, завтра война отменяется? – всё ещё улыбался Алеман.
– Отменяется, – без улыбки подтвердил Прэттис. Он оглядел гостей: – Нам необходимо сплотить наши боевые порядки. В них не должно быть таких предателей как Картер Пейдж. Вы Аксель должны вывести его на чистую воду.
– Иными словами, мне необходимо собрать на него компрометирующий материал.
– Вы правильно поняли задачу Аксель, – кивнул Мэтт Прэттис.
– Хорошо мистер Прэттис, а сейчас разрешите мне проститься с вами. Ещё нужно добраться до Вашингтона.
– Моя машина к вашим услугам Аксель, – улыбнулся Прэттис.
Поблагодарив Дэвида Рокфеллера за гостеприимство, Алеман вышел из особняка. Водитель Прэттиса отвёз его на аэродром Тетерборо, который находится возле Манхэттена. Оттуда взлетают частные самолёты. Личный самолёт Мэтта Прэттиса доставил Алемана в Вашингтон.