Кровь ангела(Мистическо-агитационная фантастика Первой мировой войны. Том I)
Шрифт:
Потерпевшим крушение нельзя было долго раздумывать; пароход все больше погружался в воду, а обломки разносились волнами.
Всякий старался обхватить бревно или доску, чтобы продержаться на воде.
Молодой человек также схватился за небольшую доску.
С трудом боролся он с волнами.
Многие вокруг, выбившись из сил, тонули.
Вдруг он услышал подле себя горячие мольбы о помощи.
Молодой человек, придерживая одной рукой доску, другой схватил кого-то за волосы и, напрягая все
Он доплыл до небольшого острова, куда и вытащил спасенного, который, спустя некоторое время, пришел в себя.
Кругом была непроглядная тьма. По временам только молния освещала ужасную ночную сцену.
При блеске молнии молодому человеку удалось рассмотреть спасенного им от смерти.
Это был уже пожилой человек.
Он дрожал от холода и ужаса; с богатой одежды его стекала вода и грязь.
Молодому человеку казалось, что ему знакомо это лицо, но не мог припомнить, где и когда его видел.
Оба очутились на маленьком острове.
— Мы теперь в безопасности, — сказал юноша.
— Ты спас мне жизнь, — ответил тот. — Я тебя вознагражу по царски. Я богат и знатен. Я не хочу умирать; о, я не хочу умирать.
— Но кто же вы?
— Я граф Ленц, инкогнито прибывший в эту проклятую Францию!
— Граф Ленц! О чудовище! О насмешка судьбы! Я тебя спас, вместо того, чтобы отправить в преисподнюю! — воскликнул юноша.
— Что? И это говоришь ты — мой спаситель?
— Я — Матюрен Николе, сын бельгийского кровельщика, которого ты застрелил на крыше в Антверпене.
— О, горе мне!
— Мать моя умерла от отчаяния! Итак, убийца моего отца и матери, готовься к смерти. Ты умрешь от моей руки!
В это время молния осветила лезвие ножа, который Матюрен выхватил из-за пояса.
Граф Ленц упал перед ним на колени с криком:
— Сжалься! Сжалься! Возьми все, что хочешь, но подари мне жизнь! Я награбил в Бельгии огромное состояние! Я путешествую теперь по Франции и занимаюсь военным шпионажем, за что получаю десятки тысяч марок. Все это будет твоим — только сжалься!
— Нет у меня к тебе жалости!
С этими словами Матюрен замахнулся ножом, но не попал в Ленца — было слишком темно.
— Где ты, изверг? Убийца и шпион!
— О, сжалься, сжалься!
В это время раздался оглушительный удар грома, и молния ударила в одинокое дерево и расщепила его.
Тот же удар молнии попал в графа Ленца. Матюрен чудом избег смерти.
Он остался невредим — его только оглушило.
— Божий суд, — прошептал юноша, придя в себя. — Бог не хотел, чтобы рука честного бельгийца обагрилась кровью!
Сообщ. Эжен.
П. Б.
ПРИВИДЕНИЕ
Роту расквартировали в деревне, а я решил переночевать в замке.
Замок был давно необитаем, и про него ходили дурные слухи. Хозяин замка был казнен еще в прошлом столетии за какое-то политическое преступление, а его молодая жена, наследница разоренных имений, вела очень замкнутый образ жизни и умерла в одной из башен, покинутая даже прислугой. Замок опустел. Крестьяне расхитили «остатки прежней роскоши», разобрали даже изразцовые печи. И теперь во многих крестьянских халупах были изразцы.
Однако в башне, где умерла графиня, оставался еще не тронутым ее портрет.
Говорили что-то про лунные ночи, когда тень графини якобы выходит на балкон, любуется голубой плесенью на пруде и до рассвета слушает соловьев.
Я не мог отказаться от желания проверить эту легенду личным опытом и к одиннадцати часам ночи очутился в башне.
Башня значительно сохранилась. Стены были необычайно толсты и, вероятно, заключали в себе тайники. Дверь на балкон была разбита, но еще держалась на одном шарнире и оттого грохотала при каждом порыве ветра.
Осветившись, я заметил и портрет графини. Это была типичная немочка — голубоглазая и пышная, но со странно противоречивой складкой между бровей. Алые губы, казалось, улыбались, а под бровями зрела смутная угроза…
Очень живо были нарисованы ландыши на груди красавицы. И на мгновенье я как бы уловил их аромат.
Время подходило к двенадцати. Я положил около себя револьвер, погасил ночник и завернулся в походное одеяло.
Ночь была лунная. Из сада доносились какие-то ропоты. Дверь скрипела и по стенам бились летучие мыши. Я задремал.
Не знаю, сколько прошло времени, час или более, но, несомненно, была самая глухая ночная пора, когда я внезапно проснулся.
В башне было изумительно светло. Луна стояла над самым балконом: полная, волоокая. А на той световой черте, которой пересекался пол башни от двери балкона и до моей постели, стояла теперь знакомая мне по портрету фигура владелицы замка…
Я не верил в привидения. Но когда я заметил, что на стене чернеет только одна пустая рама, я почувствовал себя несколько смущенным. А затем в душу мою заползла и тревога.
— Что вам угодно? — спросил я. Голос мой едва прозвучал в тишине.
Женщина придвинулась, как бы поплыла ко мне и губы ее затрепетали…
— Я принесла вам цветы, — сказала она. — О, это прекрасные ландыши! Мне прислал их мой муж с эшафота… Я тотчас же призвала художника, и он увековечил меня вместе с этими цветами. Но вы — мой любимый! Я давно вас ждала и сохранила эти цветы для вас. Вот, посмотрите…
Она отколола цветы от корсажа и продолжала продвигаться ко мне все тем же беззвучным шагом.