Кровь богов. Сага мертвых песков
Шрифт:
— Мы не должны нагружаться слоновой костью, — сказал он, — ведь мы понесем на себе столько золота, сколько сможем унести.
Мы стали лагерем рядом с большой деревней, и туземцы пришли на нас посмотреть. Они были похожи на тех острозубых каннибалов, что уже встречались на нашем пути, и казались более нахальными, чем другие чернокожие. Батеке-переводчик сказал, что они из могущественного племени, которое уничтожило или поработило все соседние народы. Вскоре появился их царь, окруженный воинами с копьями и щитами, одетый в обезьяньи шкуры и украшенный перьями попугаев.
Надменный и очень толстый, обрюзгший от распутного
— Вы пришли сюда, чтобы украсть мою слоновую кость, — сказал царь, придя в ярость. — Я убью вас и съем.
Тогда все его воины бросились на нас, но тут же убежали к себе в деревню при первом же нашем выстреле, а Гордон прыгнул на царя и взял его в плен. Яр Али и Багхила Хан хотели убить толстяка, а потом отдать его голову соплеменникам, но Гордон не позволил. Итак, мы держали его в заложниках, и каннибалы не посмели напасть на нас, хотя из деревни доносился грохот их тамтамов. А воины каннибалов танцевали и издавали военные кличи всю ночь.
На следующее утро мы выступили и повели с собой царя, благодаря чему каннибалы не напали на нас на марше. Потом мы позволили ему уйти. Маколала сперва его раздели, а затем побили, громко крича и таская за волосы. Несмотря на толщину, царь помчался в деревню, как будто его преследовали все львы Конго. Мы выходили и к другим деревням, но остальные туземцы были либо не слишком воинственными, либо не слишком сильными, чтобы нападать на нас.
Как-то набрели на реку в джунглях, и никто из сафари не знал, что это была за река. Нарекли ее Чангаан — так назвал ее один из зулусов, увидевший воду первым. У реки были пологие берега, и текла она с севера на запад по направлению к реке Конго.
По берегам Чангаан жили племена, и у них Эль Борак купил три лодки. Это были боевые каноэ, сорока футов в длину, низко сидящие в воде, имеющие толстое дно и очень крепкие.
Эль Борак расположил по лодкам людей и багаж. Носильщики маколала стали гребцами. В реке, над грязной водой которой висели тучи москитов, водилось много гиппопотамов и крокодилов. Джунгли по одну сторону подходили к самой воде.
Мы плыли по течению день и ночь, останавливаясь только для того, чтобы настрелять свежей дичи. Антилопы и кабаны спускались к самой воде, и Гордон стрелял в них. Затем мы втаскивали добычу на борт, свежевали и разделывали. Пришлось сделать своего рода площадки на носу каждой лодки и устроить на них место для кухни и там готовить пищу. Таким образом, сходить на берег приходилось только за свежей водой, вода в реке была слишком грязной для питья.
Нам стали попадаться туземцы в каноэ, ловившие рыбу, а также деревни, стоявшие либо на берегах, либо на сваях в самой реке.
Гордон остановился в одной из этих деревень и купил тридцать щитов, обтянутых кожей носорога. Они превосходили щиты зулусов по твердости и крепости, хотя были несколько тяжелы и громоздки.
Эти щиты и те, которые мы взяли от матабеле, Эль Борак заставил нас установить с каждой стороны каноэ от носа до кормы. Таким образом, получилось заграждение, за которым мы могли скрыться от копий и других метательных орудий. Когда щиты укрепили должным образом, они не мешали грести.
Насколько умно это было придумано, мы поняли, когда однажды от одной деревни вышло несколько боевых каноэ, чтобы нас перехватить. Мы плыли прямо, пока не приблизились на оружейный выстрел. Туземцы-каннибалы угрожающе размахивали своими копьями и испускали боевые кличи. Вскоре их стрелы стали ударяться в заграждение из щитов, и Гордон отдал приказ открыть огонь. Три наши лодки образовали единую линию и поплыли рядом друг с другом. Маколала гребли, направляя лодки прямо вперед, и каждый азиат и зулус, спрятавшись за щитами, обрушил настоящий град пуль на каноэ каннибалов. Несколько из этих лодок были продырявлены и пошли ко дну. Крокодилы схватили воинов, оказавшихся в воде. Остальные каноэ повернули и устремились к своей деревне.
В следующей деревне, которая оказалась дружелюбной, Гордон купил легкое двухместное каноэ и вместе с одним из наших разведывал путь, плывя в этом каноэ впереди остальных. Иногда он брал с собой Яра Али, иногда Лап Сингха, иногда Умгази.
С ним был Умгази, когда мы подошли к повороту реки. Каноэ исчезло за поворотом прежде, чем наши лодки его догнали. А когда и мы повернули, каноэ пропало из вида. Река несла свои воды дальше на несколько миль вперед, делая следующий поворот. Несколько гиппопотамов плескались у берега, там же плавали крокодилы, и больше ничего не было видно.
— Клянусь Пророком! — вскричал Яр Али. — Здесь что-то неладно!
— Может быть, они вышли на берег, — предположил Абдхур Шах.
— Тогда бы они вытащили каноэ, — сказал Лал Сингх.
Мы выстрелили несколько раз, но не получили никакого ответа. Было такое впечатление, что джунгли проглотили Эль Борака и Умгази. Можно было предположить, что гиппопотам или крокодил опрокинул каноэ, или оно перевернулось и крокодилы утащили людей, но остались бы следы, указывающие на это.
Одна наша лодка плыла посреди реки, а две другие вдоль каждого берега. Вскоре от лодки у восточного берега послышался выстрел, и мы поплыли туда. У самой кромки воды нашли каноэ, наполовину затопленное. Вытащив его на берег, мы обнаружили, что лодка пробита в нескольких местах копьями, а борта и сиденья забрызганы кровью, были и другие следы жестокой схватки.
— Клянусь Пророком! — вскричал Яр Али. — Этот черный шайтан матабеле убил Эль Борака.
Такая мысль пришла в голову каждому из нас. Но были и возражения.
— Как мог один человек справиться с Эль Бораком? — спросил Лал Сингх.
— Он мог одолеть его коварством, — сказал Яр Али. — Я никогда не доверял этому матабеле. Он присоединился к нашему сафари с единственной целью — убить Эль Борака. А сейчас он, я уверен, спешит назад с его головой.
После этих слов зловещее ворчание послышалось с лодок и клинки сабель, выхваченные из ножен, сверкнули в воздухе.
— Может быть, они убили друг друга, и обоих съели крокодилы, предположил Багхила Хан.
Несколько человек вышли на берег, но в тростнике, который мы срубили и откуда мог незаметно выползти крокодил, не было никаких признаков борьбы или бегства.
Лал Сингх отдал приказ. Я посмотрел на его потемневшее суровое лицо и увидел, что он готов к решительным действиям. Эль Борак говорил афганцам: «Если меня когда-нибудь убьют или захватят, вас поведет Лал Сингх». Но Лал Сингх знал, что был только один человек во всей Африке, который мог повелевать Волками, и это — Эль Борак.