Кровь Достойных
Шрифт:
Левая рука поднялась горизонтально земле, ладонь указала на растущий дымный холм. Крови хлынуло значительно больше, чем в первый раз: пульсируя, рубиновые капли слились в линию, окружая кисть. Нить вспыхнула золотом и на ней возникла сфера размером с яйцо. В глазах потемнело, на плечи навалилась чудовищная тяжесть, мечник покачнулся, но устоял.
Тьма взбухла, пошла рябью и, наконец, лопнула: из разрыва, словно гной, выплеснулась белая туманная дымка, а сразу за ней показались рога, огромные, ветвистые рога. Медленно покачиваясь, они устремились ввысь, прямо к кронам деревьев. За ними показалась и голова: длинная узкая морда с двумя парами желтоватых
Не дожидаясь, пока тварь вылезет окончательно, Верус активировал заклинание. Ядро вектора мигнуло, но в этот раз не было света, вместо него кровь обратилась струёй воды, тонкой, но мощной. Она устремилась вперёд, рассекая воздух: отдельные капли, не удержавшиеся в потоке и разлетевшиеся в стороны, прошили ветви насквозь, а врезавшиеся в стволы деревьев, вырвали крупные щепки.
Струя впилась в голову рогатого монстра, всё его тело покрывала липкая белёсая жижа, резко контрастирующая с чёрными клубами дыма: она стекала по бокам, просачивалась из глазниц и пасти, бурлила и лилась на землю. Дым отступал от неё, словно сдуваемый ветром, чудовище два с половиной метра в холке вышло из Скверны, наперекор воде, бьющей в его голову. Поток рассёк шкуру, оголил зубы, и съехал по шее, ослабевая. Но кривая рана мгновенно наполнилась всё той же белой жижей, да и монстр вряд ли её заметил. Две пары глаз неотрывно следили за вторгшимся на его территорию мясом в рваных шкурах.
Корни и трава под корявыми копытами мгновенно сгнивали, растекаясь не то грязью, не то прахом на землю. Листва, окружающая рога, желтела и опадала. Вскоре поражённый Нигмой олень оказался усеян умирающими листьями. Удивительно, но со стороны это выглядело красиво: огромное животное, медленно ступающее через лес, среди падающих листьев. Но мужчине было совсем не до этого, его заклинание не сработало. Точнее сработало, но слишком слабо и это было ещё хуже.
В такт шагам искажённого оленя, мужчина отступал назад. Нужно срочно придумать новый план. Как же он так вляпался?! Недооценил влияние Нигмы? Стоило догадаться, увидев разодранного оленя на входе, прислушаться к предупреждению, Боги и Твари! Сколько было лесных старичков? Пять? Семь? Неопределённо цокнув языком, Верус сделал последний шаг назад и замер, приготовившись: ноги чуть согнуты в коленях, мышцы напряжены. Он готов!
Проклятый Нигмой олень задрал голову и заревел, резкий вибрирующий звук резанул по ушам. Этот вой не был похож на голос лесных хищников или предупреждающие крики их жертв. Звук, изрыгаемый бестией, противоестественно напоминал колокольный звон церквей Вечной Шестерки, только перевёрнутый, обращённый не во славу Богов, а им на погибель. Борясь с головокружением, воин пару раз мотнул головой, стараясь сопротивляться чудовищному звуку, но это ничуть не помогло. Тогда он прикусил губу, и вечно незаживающий шрам окрасился кровью, капли взмыли вверх, сознание очистилось:
– Ну, же… Давай! – прорычал человек, покрепче стискивая эфес меча. – Давай, нападай!..
Громадное чудище словно ожидало приглашения, резко бросилось вперёд, размахивая рогами. В ответ Верус стремительно сместился вправо и, оттолкнувшись ногами, перешёл в кувырок. Оказавшись сбоку от наступающего противника, воспользовался мечом: коротко замахнувшись, направил лезвие меж его рёбер, но сталь лишь печально звякнула о вовремя подставленные рога. Клинок задрожал от отдачи, едва не выскользнув из крепко сжимающей
Чудовищный удар сотряс землю, вырвав из неё приличный кусок: корни и прах разлетелись во все стороны, но таинственный путник успел ускользнуть и от этого. Проскочив в считанных сантиметрах от копыта, Верус умудрился полоснуть зверя кинжалом и, не теряя темпа, обернуться и сделать выпад мечом. Клинок вонзился в плоть, и лес накрыл громогласный рёв проклятого Скверной оленя, а в следующее мгновение мир ушёл из-под ног мужчины.
Жуткий удар копыта врезался ему в грудь, откинув на добрых три метра. Не успел мечник, как следует, прочувствовать боль, как налетел спиной на дерево, и воздух вылетел из лёгких, хриплым криком. Повалившись наземь, через боль откатился в сторону и сделал это вовремя. Второй удар копыт обрушился на землю, где он мгновение тому назад лежал.
Разъяренный зверь крутанул мордой, следя за ускользнувшей жертвой, но его огромные рога зацепили низко висящую крону. Под скрежет и треск дерева, Верус успел вскочить на ноги и сплюнуть кровь. Дыхание давалось с трудом, видимо проклятый Богами монстр повредил что-то внутри, но переживать об этом было некогда.
– Сандоузо мэ’то аима моу! – едва разлепляя губы, прошептал воин. Кровь, текущая изо рта и раны на груди, засветилась, взмывая вверх наперекор всем законам мира. Прокажённый олень решающим рывком освободил голову от веток и поворачивался к нему. – То афино фост’а песси…
Лесная чаща утонула в ослепительной вспышке, в отличие от предыдущего раза, кровь не образовывала нитей, человек находился не в том состоянии, чтобы хорошо контролировать заклинание, но даже без вектора каждая капля вспыхнула, повинуясь словам первичного наречия (5) и воле владельца.
Раскрыв заранее зажмуренные глаза, он кинулся в бой: лезвия меча и кинжала рубили и кромсали толстую шкуру чудовища. Густая белая жижа летела во все стороны, заливая одежду, лицо и землю под ногами. Оскверненный олень метался, дико вопя и пытаясь насадить обидчика на рога, но, ослеплённый заклинанием, ловил лишь ветер.
Когда тварь сумела хоть что-то увидеть, от её шкуры почти не осталось и следа: жуткие длинные порезы и раны пересекали бока, живот и морду, левая пара глаз вытекла от удара меча, оголив пустые глазницы, в которых теперь бурлила вонючая белёсая жижа. Неуверенно держась на лапах, монстр отступил на шаг назад и встряхнул мордой, разбрызгивая вездесущую заразу.
Верус же стоял, опершись на меч: его била лёгкая дрожь, грудь поднималась и опадала, с трудом проталкивая воздух в лёгкие. Взгляд мужчины замер на израненном противнике. В левой руке он судорожно сжимал кинжал, по которому текла, в том числе, и его кровь: белый смешивался с красным, капая на сырую землю.
– Крепкий ты засранец… – едва слышно прошептал мечник, усмехнувшись. Стоило ему раскрыть рот, как неуловимая струйка крови потекла по подбородку. Сила дара иссякла, больше не вздымая её к небесам. Отерев кровь тыльной стороной ладони, он потянул на себя меч и, не без труда освободив лезвие из земли, встал в полный рост, приготовившись к финальному раунду.
= = = Сноски = = =
(1) Сандоузо мэ’то аима моу – Кровью своей заклинаю (перевод с первичного наречия)
(2) То афино фост’а песси – Снизойдет истинный свет (перевод с первичного наречия)