Кровь фей
Шрифт:
Черномагу послышалось слабое «Ах!» за спиной. Не оборачиваясь, он кивнул:
— Да, Золотая Наставница, ты наверняка это помнишь. Надо же, презренные бездарные, отрывают от важных дел, а?
Ответом была тишина, и черномаг продолжал, натягивая между колышками тонкую верёвку:
— Мне как раз нужен был крепкий, здоровый человек для эксперимента. И лошадь. Птица у меня уже была, и, надо сказать, я очень утомился, пока ловил её в горах! Но вернёмся к нашему замечательному рассказу, — нараспев продолжал он, сосредоточившись
— Ради спасения любимой Кэнта согласился отдать в жертву себя и своего верного коня. Конь был уже стар и болен, а сам Кэнта, как он мне сказал, хоть и здоров, но жить не хотел. Я не стал расспрашивать его, почему, и копаться в прошлом, — черномаг помолчал, готовя верёвку ещё тоньше, чтобы связать ею руки Золотой Наставницы, — я же не фея. И не фей. Как вы понимаете, ту женщину я спас, а Кэнта превратился в хибри. Всем хорошо, все довольны, — он хмыкнул, — кроме коня. Но такова уж чёрная магия: приходится чем-нибудь жертвовать ради достижения своих целей!
— Например, человечностью… А-а-а! — вскрикнула Золотая Наставница, когда он за волосы выволок её из клетки и скрутил ей руки. Снял фейские туфлишки, швырнул на стол. Понёс лёгкое, как тряпичная кукла, трепыхающееся тельце к горящему костру. На миг возник соблазн бросить фею в огонь, и пусть корчится, завывая от боли, а языки пламени с треском сожрут ненавистные крылья…
Нет. Это он сделает потом, решил черномаг. А пока что привязал фею к верёвке, соединявшей вбитые в землю колышки, и отступил назад, не сводя глаз с жертвы.
— Чувствуешь, как становится жарко? Как огонь согревает твои пятки? — вкрадчиво спросил он. — А ведь это самая простая пытка, какую я только могу придумать. Может, не будем испытывать моё воображение?
Золотая Наставница подтянула ноги к груди и промолчала. Черномаг не растерялся — взглядом он сделал огонь выше, и теперь он чуть не касался босых пяток феи. Очень скоро она застонала:
— Я не знаю, ничего не знаю! Сними меня отсюда!
Верёвки наверняка больно впивались ей в запястья — черномаг затягивал их с силой, не жалея.
— Сними её! — неожиданно сильным и звучным голосом крикнула сзади Белая Наставница. — Я знаю, как найти Хранительницу, а она не знает!
— Моозза, замолчи! Ты тоже ничего не знаешь! — простонала её подруга. Черномаг любовался тем, как она вертится, изгибается, пытаясь как-то избежать огня. От жара она вся взмокла, крылья обвисли за спиной, волосы распустились. Ноги фея поднимала немыслимо высоко! В конце концов, ему это надоело, и он силой заставил её вытянуться, отчего пятки сразу окунулись в горячее пламя. Раздавшийся визг едва не оглушил черномага, он поморщился, но жёсткой рукой продолжал удерживать на месте бившуюся фею. Запах горящей фейской плоти ничем не отличается от человеческой, отстранённо отметил он. В клетке кричала и билась о прутья Белая Наставница, но черномаг даже не обернулся к ней.
Тем временем пламя дотянулось до подола жёлтого платья, и тот запылал. Вспыхнули волосы феи. Черномаг мгновенно сообразил, что ещё немного — и она будет вовсе неспособна разговаривать; хвостом он подхватил со стола большую чашу с водой и окатил ею и фею, и костёр. Пламя зашипело и отчасти погасло, а остатки черномаг потушил взглядом.
Золотая Наставница без чувств повисла на верёвке. С запястий у неё стекала кровь, пятная жёлтое, неуместно жизнерадостного цвета платье.
— Придётся найти более изощрённый способ, — черномаг недовольно осмотрел её с ног до головы. — А то можно и вовсе лишиться ценного материала!
— Мои ученики уничтожат тебя, — голос Белой Наставницы стал надтреснутым, слабым, и, взглянув на неё, черномаг заметил, что она еле стояла на ногах, даже цепляясь за прутья. Как её назвала Золотая? Моозза?
— Полагаю, они не успеют, — губы черномага раздвинулись в довольной улыбке — он нащупал слабое место. — Я вырву у тебя признание раньше. Пытка дала результат! Я знаю твоё имя, Белая Наставница — а вы ведь скрываете свои имена от нас! Теперь у меня такая же власть над тобой, как и над обычным смертным человеком!
Старая фея ответила с неожиданной твёрдостью:
— Ты можешь делать со мной всё, что угодно, но к Хранительнице не попадёшь.
— Это мы ещё посмотрим, — оскалился черномаг, подступая к ней. Всего-то начать плести паутину магии, используя имя… «Моозза… Моозза…» — шептал он, закрывая глаза. Абсолютный мрак, и посредине белая фигурка с серебристыми крыльями, к которой тянутся нити… оплетают её ноги, руки, обхватывают её горло… она пытается разорвать их, но путы прочнее металла и жгут сильней огня… Моозза задыхается и кричит…
Услышав крик наяву, черномаг открыл глаза и радостно заулыбался: фея билась в сотканной им паутине, хрипела и пыталась что-то вымолвить. Немного ослабив хватку, черномаг склонился поближе:
— Слушаю тебя, драгоценная Моозза. Рассказывай, где прячется Хранительница, и я, так уж и быть, убью тебя милосердно и быстро.
— Я… я… — чуть слышно проговорила Белая Наставница, и черномаг забеспокоился, не решила ли Кэаль забрать её в свои объятия.
— Ну, говори же!
— Я ничего не знаю…
— Крылатая мразь! — Черномаг с силой пнул клетку, потом ещё раз, и она повалилась набок вместе с Мооззой; послышался её слабый стон.
Или это Золотая Наставница приходила в себя? Сжав кулаки так, что когти вонзились в ладони, черномаг шагнул к ней, однако ему помешал голос выглянувшего из коридора Кэнты:
— Господин. Вас зовут.
— Кому это я понадобился? — Он зашипел, разъярённый тем, что приходится долго возиться с феями, а тут ещё и непрошеные гости пришли. Кэнта тупо повторил: