Кровь героев
Шрифт:
– Тем более, может и не понадобятся нам богатыри. Мы сейчас из самих себя братьев-родственников понаделаем, да к Алчедару за рубахой Святогоровой.
– А потом что?
– спросил Гаврила. Понятно, что из любопытства спросил, а не для того, чтоб возразить товарищу.
– Так неужто мы сами с собой не договоримся?
– Договоримся конечно, только давайте-ка еще разочек попробуем... Дай-ка две монетки... В одну сторону мы пробовали, так чего в другую не попробовать?
Избор понял его с полуслова.
– Погоди. Давай, чтоб уж все по-честному.
Он отошел за волшебный камень и оттуда бросил медную монетку. Та послушно раздвоилась в воздухе. Одна упала под ноги киевлянина, вторую, переругиваясь, отыскали в траве Исины. Гаврила кивком поблагодарил их и, сложив обе монеты орел к орлу, скрепил хлебным мякишем и бросил их воеводе. Медь тускло блеснула на солнце, влетев в дыру и, так и не разделившись надвое, прилетела тому в ладонь. Одной монетой.
Избор понял медяшку, показывая всем.
– Зря золото пожалел...
Гаврила посмотрел недоуменно.
– У нас Исин-то не человек, а чистое золото!
– Да уж...
– поддакнул Правый поеживаясь. Понятно было, что вслед за монеткой туда придется лезть ему самому.
– Да ладно вам... Сам-то он, может и золотой, а лоб у него медный.
Глава 9
– Вот ведь загадочная штука какая... Стоит подумать хорошенько, как все само собой решается.
– Скажешь тоже... "Само собой..." - не согласился Гаврила.
– Как же... Тут такое ума напряжение испытываешь, что сдохнуть впору!
Весь вид Масленникова говорил об обратном, гляделся он как кот обожравшийся сметаны, но слушали его с удовольствием. Не нашлось тут никого, кто не понимал бы, что самое трудное уже позади. Будут, конечно, сложности, но в сравнении с Главным - это будут такие мелочи, о которых сейчас и говорить-то неудобно.
– Ну, что... Давай пробовать.
Он, прищурившись, оглядел хазар, так словно из двоих следовало выбрать кого-то одного, и задержал взгляд на Правом.
– Может быть, для начала одного с той стороны пропустим?
– предложил киевлянин, - чтоб нам на развод хоть один остался.
– Ничего с ними не случится, - махнул рукой Избор.
– Он везучий...
И показал на каменную арку. Мол, нечего время терять.
– Давайте. Обнимитесь и разом!
Исины не торопились. Сотники переглядывались, странно улыбаясь. Ветер шевелил одинаковые прядки волос на головах.
– Нда-а-а-а-а...И вроде бы это те самые хазары, что только что друг друга порезать собирались...
– негромко сказал Гаврила.
– Да мы вроде как привыкли друг к другу...
– неопределенно объяснил один из Исинов.
– А ты кто?
– Я Левый.
Гаврила вздохнул. Кому как не ему было знать упрямство товарища, но ведь не стоять же тут вечно?! Масленников чувствовал себя заводилой, а значит, ему и браться за самое трудное, за самое опасное...
Он поднялся с земли.
– Ладно, родственники. Если вам вдвоем веселее, что я вам это легко устрою.
– Ты чего?
– встрепенулся Избор.
– Да что мы злыдни какие, братьев разлучать?
– спросил киевлянин, отряхиваясь.
– Не понял...
– нахмурился Избор, честно пытаясь понять, что стоит за словами товарища. Вместо ответа Гаврила обошел камень и бросил через дыру кошель с золотом.
– Да, ладно... Что тут понимать-то?
Он нарочито лениво подошел поближе, положил руку на замшелый бок волшебства. Никто не усмотрел бы в его движениях неуверенности, возможно Избор, хорошо знавший киевлянина, и уловил бы заминку, но Гаврила не дал ему этого мгновения.
Шаг, какая-то дрожь, словно каждая его частичка встряхнулась, а потом богатырю показалось, что он стал водой, по которой бежит рябь от брошенного камешка и при этом...
Гаврила не успел дочувствовать это, как его стало двое. В шаге от самого себя стоял он сам, словно отражение в воде. Он, конечно, ждал этого, но естество брало свое. Ему страшно, до боли в прикушенной губе, захотелось задать самому себе тот же вопрос, что и Исину, но он сдержался.
– Ну, это мы уже видели, - прозвучал голос Исина.
– Дальше-то что?
– Погоди, - остановил его Избор.
– Дай хоть поговорить людям - сто лет не виделись...
– А чего разговаривать?
– просил Гаврила сам у себя.
– Захотим - так хоть вшестером поговорим. Как это все тут делается уже ясно. Давай? Чего тянуть-то?
Его отражение, а может быть и сам он, настоящий, кивнуло.
– Давай!
Они обнялись и словно в омут бросились обратно под арку.
Дрожь, потемнение в глазах... Гаврила невольно закрыл глаза и от этого споткнулся и повалился в траву.
Один.
– Вот как-то так...
Неспешно он поднялся и отряхнулся, глазами отыскивая Исинов, но там теперь стоял только один. Не Правый, не Левый, а основной и единственный. Сын своей хазарской матери.
– Что ж, - сказал Избор, подводя черту под всем, что случилось.
– Если не с кем будет в зернь играть, то теперь знаете куда приходить.
– Да что там, зернь-то..
– взвился Исин.
– Мы теперь можем сразу на все четыре стороны идти. Нас теперь много. Кто-нибудь что-нибудь да найдет. Любой слух проверим. Найдем! Из-под земли достанем!!
Немного погодя на поляне было уже не протолкнуться.
Около побросанных кое-как мешков и вещей сидели, лежали и бродили двадцать четыре человека. Настроение витало в воздухе какое-то расслабляющее. Все как один понимали, что все самое неподъемное уже сделано. Осталось сделать совсем немного - все этой толпой разбрестись по окрестностям и сыскать одного разединственного богатыря. Если уж они втроем собирались сделать это, то что говорить о такой куче достойных людей которым сделать это - раз плюнуть...