Кровь и крест
Шрифт:
…Конрад очнулся. В помещении было темно. Стоял терпкий запах трав, который перебивал запах серы. Голова болела, он ущупал её рукой: на лбу вздулась огромная шишка. Юноша попытался подняться на ноги, на ощупь ухватился за дверной засов – тот был открыт. Конрад не понял, кто именно открыл дверь, и покинул помещение. С трудом юноша дошёл до своей комнаты и упал прямо у порога.
Наконец в узком коридоре появился начальник стражи и ещё несколько людей, держащих факелы.
– Что происходит, позвольте узнать? – возмущался начальник стражи. –
Два стражника приподняли юношу и осветили его факелом.
– Это, кажется, помощник придворного мага… Ну и шишка у него на лбу!
– Взять его под стражу. Завтра разберёмся! – распорядился начальник стражи.
Стражники подхватили Конрада под руки и поволокли в темницу.
На следующий день, когда Конрад окончательно пришёл в себя, он попытался вспомнить, что произошло во время лектистернеса. В голову приходило лишь одно объяснение – они с Альбертом вызвали явно не Герберта Аврилакского, а самого демона тьмы. Конрад испугался своих мыслей, его трясло, он судорожно пытался припомнить хотя бы одну молитву.
В это время Альберт Савойский плыл на лодке вниз по течению Тибра с твёрдым намерением покинуть Папский протекторат и направиться подальше от Сполетто.
Конрад провёл в заточении несколько дней – у него было достаточно времени, дабы многое переосмыслить в жизни. Он понял, что Альберт – мошенник, который сам до конца не понимает, насколько опасны его неумелые действия.
Мысленно Конрад поклялся: если он выберется из этой неприятной истории, то посвятит свою жизнь борьбе со злом и проходимцами вроде Альберта.
Но неприятности Конрада не закончились лишь заточением в темнице. Мало того, что граф Марицетти приказал изгнать его с позором из замка, в довершение всего Сильвия сообщила, что понесла от него ребёнка. Конрад пребывал в растерянности: он был слишком молод, без средств к существованию, ему вовсе не хотелось заводить семью.
– Сильвия, прошу тебя! – взмолился Конрад. – Ты же знаешь травы, способные избавить тебя от ребёнка! Избавься от него! – продолжал настаивать он.
– Ты говоришь «от него»! Стало быть, это мальчик…
Девушка сникла, не ожидая от своего возлюбленного такой негативной реакции.
– Сильвия, я сказал просто так, не придирайся к словам. – Отозвался Конрад, несколько смягчив тон.
– Нет, Конрад, я оставлю ребёнка! – заявила Сильвия, преисполненная решимости.
Конрад не понимал её упрямства.
– Но почему? Ведь стольким девушкам ты помогла избежать нежелательных последствий!
– Я хочу сохранить этого ребёнка! – отрезала Сильвия. – И если он тебе не нужен, то ты свободен и не имеешь предо мной никаких обязательств.
Конрад схватился за голову, он даже не предполагал, что его подруга может проявить такой характер. Наконец он сдался…
– Хорошо, если так хочешь, оставь ребёнка. Я отправлюсь в Остию и пришлю тебе весточку, как только устроюсь.
Альберт плыл на лодке вниз по течению Тибра, намереваясь достичь Остии. Ещё недавно он, преисполненный надежд обрести славу и богатство, преодолевал это расстояние вместе с юным Конрадом, которого предал, бросив на произвол судьбы. Увы, Альберт потерпел очередную неудачу, всё вышло не так, как хотелось – сытая, богатая жизнь оставалась по-прежнему мечтой.
Кошелёк Альберта был тощ и почти пуст, если не считать пары серебряных монет. Ведь он и собраться толком не успел: надо было срочно уносить ноги из замка Марицетти. Невольно алхимик вспомнил о своём ученике, которого оставил «расхлёбывать кашу, которую сам же и заварил».
Альберт вздохнул и отмахнулся от тягостных дум, решив: «В конце концов, в этой жестокой жизни каждый за себя!» Затем усилием воли он придал своему лицу уверенности, ведь уверенность – это немалая доля успеха в жизни!
Горе-алхимик отряхнул куртку, поправил дорожную сумку, висевшую на плече. В это время его окликнул лодочник.
– Сударь, скоро Остия. Извольте расплатиться за перевоз! – потребовал тот.
– Ах, да… – неопределённо протянул Альберт. – Я вознагражу тебя, ты получишь больше, чем деньги. Ты обретёшь удачу, и она будет сопутствовать тебе всегда и везде: вот возьми, – он порылся в дорожной сумке и извлёк из неё очередной пантакль, начертанный на коже молодого ягнёнка. – Этой вещице нет цены!
Он уверенным жестом вложил пантакль в руку ошеломлённого лодочника и гордо удалился с пристани. Бедолага так и остался стоять, рассматривая столь странную оплату своих услуг.
Альберт шёл спокойно, как подобает почтенному человеку, ему некуда было спешить, да и чем заняться в незнакомом городе, он пока не решил.
Дорога между тем привела его на рыночную площадь: торговля шла полным ходом. «Славно, вот сюда-то мне и надо, – решил горе-алхимик. – Что ж, начнём с самого начала: рекомендации у меня нет и быть не может, стало быть, места в приличном богатом доме мне не найти. Придётся воспользоваться доверчивой служанкой. Давно я этим не занимался, придётся тряхнуть стариной и вспомнить юность!»
Овощи и фрукты в изобилии лежали на прилавках торговцев, при одном только их виде у Альберта закружилась голова и подвело живот. Пройдясь по торговым рядам, он заметил миловидную девушку, державшую внушительного размера корзину с покупками, которая казалась весьма увесистой.
Альберт приосанился и подумал: «Попытка – не пытка! Не будь я Альберт Савойский, если она меня не накормит!» Он подошёл поближе к девушке и с видом знатока начал выбирать салат на лотке торговца.
– Любезный торговец! А товар-то у вас вялый! – нагло заявил мошенник.