Кровь и память

Макинтош Фиона

— Вижу ты, парнишка, издалека. Уж не из Моргравии ли?

Надо же, подумал он про себя, а вслух произнес:

— Вы угадали, сударыня. Как вам только это удалось?

— Ты кого-то ждешь? — участливо поинтересовалась женщина.

Финч кивнул.

— Сестру.

— Вот как! И кто же она такая?

— Ее имя Хилдит. Я проделал долгий путь, чтобы ее увидеть. Наша мать умерла, вот я и отправился на ее поиски.

На лице женщины появилось выражение неподдельного сочувствия — как он и предполагал.

— Бедный ты мой мальчик,

тебе не повезло. Ее здесь нет. Заходи внутрь, погрейся немного.

Финча не надо было уговаривать. Он тотчас последовал за собеседницей внутрь. А когда они проходили мимо других женщин, то услышал и имя своей благодетельницы.

— Спасибо, Рена, — поблагодарил ее Финч, когда она пододвинула к очагу стул.

— Не за что. Лучше сиди и грей здесь свои косточки. Кстати, может, хочешь поесть? Вид у тебя голодный — впрочем, мальчишки всегда голодны.

Нет, голоден Финч не был. Мысли о пище посещали его редко.

— Просто страх как хочется, — солгал он, отнюдь не радуясь тому, что вынужден идти на обман.

— Я так и знала! У меня есть два юных племянника, так у них, похоже, животы всегда пустые.

Женщина потрепала его по волосам.

Пока Финч сидел в гостиной, туда заглянули несколько женщин, но никто не стал докучать ему своим вниманием, как, впрочем, и он им. Мальчик сидел, глядя на пляшущие языки пламени в очаге, всем своим видом показывая, что он замерз, напуган и ему не до разговоров. Постепенно, он погрузился в собственные мысли и неожиданно поймал себя на том, что все чаще, думая про убийцу Ромена, вспоминает Уила. Интересно, в чьем обличье ходит сейчас по земле Уил Тирск? Финч не сомневался, что продажная женщина по имени Хилдит каким-то образом причастна к убийству, даже если Лайрика и покоробило это предположение, высказанное королевой. Финч был почти уверен в том, что Хилдит выведет его на Уила. Остается только ее найти.

— А вот и еда, мой сладкий, — произнесла Рена, выйдя из кухни, чем вернула его к действительности. — Сыр и домашнее повидло. Ничего другого предложить не могу. Да, и еще ломоть хлеба и кружка молока, на столе, за твоей спиной. Кстати, как тебя зовут?

Финч ненавидел молоко.

— Меня зовут Финч, Рена. Спасибо за заботу.

— Жаль, что ты понапрасну проделал долгий путь, — произнесла она сочувственно. — У меня самой несколько лет назад умер младший брат. Сейчас ему уже исполнилось бы десять, он был постарше тебя.

Финч вздохнул. Ему уже исполнилось десять, но он выглядел гораздо младше своих лет.

— Ты, должно быть, грустишь по нему, — произнес он, нехотя принимаясь за предложенное угощение.

— Еще как! Такой был милый паренек! Какая жалость, что утонул! Понимаю, это может случиться с каждым, и все же…

Финч почувствовал, что разбередил старые раны.

— Не хотел огорчить тебя, Рена.

Женщина заставила себя улыбнуться.

— Сама вижу. Между прочим, ты чем-то похож на него. Только вряд ли бы ему пришло в голову пуститься в такое долгое путешествие,

чтобы меня разыскать. Ты, наверно, был очень привязан к сестре, коль решился отправиться в такую даль.

— А что мне еще оставалось? Нам без Хилдит никак нельзя. Отец постоянно хворает, а кроме меня в семье еще целых пять ртов. — Финч нарочно произнес эти слова с сильным северным акцентом, чтобы показать, как он переживает. Впрочем, так и было, ведь лгать он не привык.

— Ну-ну, не надо расстраиваться. А Хилдит больше здесь не работает. Скажу больше, она покинула Кроувилл. Подожди немного, попробую узнать для тебя подробности.

Финч кивнул и засунул в рот кусок хлеба — не потому, что был голоден, а чтобы больше не лгать такой милой женщине.

Рена на несколько минут оставила его и вскоре вернулась, но уже не одна. С ней пришла другая женщина, чуть постарше.

— Ты брат нашей Хилдит? — спросила у Финча эта другая женщина, глядя на него недобрым взглядом.

Финч кивнул — мол, так оно и есть.

— Что-то я ни разу не слышала, чтобы Хилдит упоминала брата, — довольно бесцеремонно произнесла женщина.

— Тише, — вмешалась Рена. — Он только что потерял мать. Кроме него остался еще целый выводок. Будь с ним поласковее.

Но вторая женщина лишь покачала головой.

— Хилдит тут больше нет. Она ушла в ту же ночь, когда здесь пырнули ножом одного парня. Прямо в сердце.

Финч нахмурил брови, изображая растерянность. Рена закатила к потолку глаза — мол, зачем пугать мальчишку.

— Некоторое время назад у нас тут случилось несчастье. Погиб один постоялец. Нам о нем ничего не известно. Но, судя по всему, бедняга перешел кому-то дорогу. Вот его и убили. Хилдит… в общем, в ту ночь она была с ним. Я потом отвела ее домой.

— А знаешь ли ты, малыш, чем зарабатывает на жизнь твоя сестра? — поинтересовалась вторая женщина, наклонившись к нему почти вплотную.

Финч кивнул.

— Она дарит мужчинам радость, — серьезно произнес он, и от этих его слов Рена словно расцвела.

— Верно, мой сладкий, именно так, — произнесла она. — Ну, давай продолжай, рассказывай ему, что ты хотела сказать, — обратилась она к своей товарке.

На этот раз вторая женщина грустно вздохнула.

— В ту ночь она вернулась гораздо позже, чем обычно, почти под утро, когда шум уже улегся. Все спали или разошлись по домам. Я совершенно случайно задержалась, потому ее и увидела.

— И что она сказала? — спросил Финч, ловя каждое слово.

— Ничего, да вот вид у нее был напуганный. Не удивительно… после того, что с ней случилось. Я спросила, что не так, — женщина пожала плечами, — и она коротко рассказала, что убит человек, и потому она уходит отсюда.

— Интересно, а что заставило ее вернуться? — задалась вопросом Рена.

— Сказала, будто бы забыла что-то в комнате. Ей не хотелось вновь встречаться с солдатами, вот и ждала, пока те уйдут.

— И что такое она забыла? — спросил Финч.