Кровь Империи
Шрифт:
— Противник стремится взять нас в клещи или скорее гигантский мешок, который захлопнется, если мы вовремя не отступим. Проведение контрударов поможет ослабить натиск врага и восстановить утерянные позиции, — посмотрел мне в глаза генерал и добавил. — Именно данного шага ожидают от нас.
Флуг прямо намекал, что дальше все зависит от моего решения. Я не мнил себя великим полководцем. У меня нет привычки лезть туда, где ничего не понимаю. Двигать сотнями тысяч солдат без специального образования и опыта прямой путь в бездну, но задать общую стратегию
— Мы не готовы к наступлению, поэтому было бы неплохо спровоцировать Гинденбурга на более активные действия. Если организовать рукотворный прорыв фронта, сохранив при этом фланги, может быть немцы клюнут и отправят на расширения прорыва значительные силы. Как вы считаете, Василий Егорович?
— Прорыв фронта может грозить обрушением флангов и тогда наше положение станет еще более неустойчивым. Удержать фронт с каждым днем все сложнее. Разведка у германцев лучше нашей и скорее всего план операции сразу же будет раскрыт. Ловушка хорошая идея, но…
— Мы на войне! И должны быть готовы идти на риск. Тяжелые орудия немцев со временем сточат любую нашу оборону. При таком превосходстве в артиллерии и снарядах это лишь вопрос времени. Проработайте с вашим штабом всевозможные варианты развития событий и доложите мне о результате. Если вы будете уверены в неудачи операции с ловушкой тогда будем готовиться отступать к крепостям.
Кивнув, задумчивый Флуг вернулся к подчиненным. Несомненно, генерал прав, если бы не один момент. Каждый день мы теряем тысячи опытных солдат убитыми и раненными. И счет далеко не в нашу пользу. У нас есть шанс только на один выверенный удар, задействовав подготовленные резервы. Цена ошибки слишком велика, но и бездействие опасно.
Стоит лишь раз ошибиться, как меня сразу же сожрут вместе с потрохами. И не поможет даже то, что командующие фронтами мои ставленники. Генштаб и Ставка под руководством великого князя Николая Николаевича не пойдут на обострение только до того момента пока я на коне. Впрочем, они должны понимать я не лезу в их грязное белье… только до определенной поры. Эх, с большим удовольствием вернулся бы в Москву или Петроград, чтобы лично следить за переходом страны на военные рельсы, чем нести ответственность за исход всей компании пятнадцатого года.
Вернувшись в расположение Штурмового полка, напряг Каппеля отправкой разведки за линию фронта, а жандармов усилением контрразведывательных мероприятий. Получить информацию с той стороны можно, но не факт, что получится, поэтому постараемся хотя бы свои тайны сохранить. Конечно, полностью концентрацию войск не скроешь. Особенно в таком количестве.
Подготовленные за несколько месяцев резервы ждали приказа, а не как обычно сразу сходу шли в бой. Совершить очередное чудо и подготовить за короткий срок войско из мечтающих вернуться домой мобилизованных вряд ли получится.
Не сосчитать сколько сотен километров мы намотали, проверяя готовность резерва. Переброска войск проходила каждый день. Бесконечные маневры, маневры и еще раз маневры. Основное внимание уделялось формируемой конной армии, которая готова была в любой момент вступить в бой. Раз уж мы благодаря великому князю Николаю Николаевичу имеем лучшую кавалерию в мире грех этим не воспользоваться. В общем, время прошло с пользой и через несколько дней после возвращения в штаб фронта я слушал новый доклад Флуга.
— Мы доработали вашу идею и предлагаем показать противнику, что силами резервов Западного и Южного фронтов готовимся к наступательной операции на Краковском направлении, — загоревшись энтузиазмом Флуг провел указкой длинную линию. — Передвигая войска мы создадим суматоху для всех наблюдателей в Плоцке и Лодзе значительно ослабив линию фронта между двумя городами. Заодно покажем выявленному контрразведкой шпиону полную неготовность Варшавского гарнизона к отражению наступления.
— Сильно! Василий Егорович, вы думаете германцы поверят в настолько безумный план?!
— Гинденбургу и Гальвицу придется поверить нам. Мы снимаем несколько корпусов и направим их к Сандомиру. Решительным натиском прорвать фронт и овладеть Варшавой… кто от такого откажется?! Волчий капкан обязательно захлопнется на оскаленной пасти.
— Принимается. Начинаем операцию «Волчий капкан».
Иногда бывает, что даже самый безумный план имеет право на жизнь. Генерал Макензен старый волчара и будь он самым главным среди немцев он бы ни за что не купился, но от Гинденбурга кайзер каждый день требуют результата. Несколько месяцев упорного бодания в стену кого угодно доведет до отчаяния. И немцы не просто клюнули, а заглотили весь крючок.
Операции подобного уровня идут месяцами, а время в ожидании идет слишком медленно. Нет ничего хуже ожидания. День за днем жизнь, как на иголках. Сколько раз я хотел подорваться и лично выехать к Лодзи, чтобы на месте все проверить и каждый раз останавливал себя. Мне стало плевать, что происходит в тылу и как-то из головы вылетело, что давно не получаю писем от жены. Мы ночами не спали, пытаясь предусмотреть все нюансы. И вот, наконец, ежедневные доклады участников операции о готовности войск вскоре сменились первыми столкновениями.
— Первый Туркестанский армейский корпус отступает под прикрытием казачьих полков, — доложил связист.
— Генерал Шейдеман просил что-нибудь передать?
— Никак нет, ваше императорское высочество!
— Можете быть свободны. Продолжаем операцию.
Вскоре донесения пошли одно за другим, и офицеры едва успевали наносить на карту новые данные.
— Продавили оборону третьего сибирского корпуса. Отступают.
— Разбита пятая стрелковая бригада. Противник продолжает расширять прорыв. Какие будут указания?