Кровь Кадии
Шрифт:
Тейд еще до высадки на поверхность проштудировал жизненный путь лорд-генерала. Но, похоже, он зря беспокоился. Увидев Блюстителя Маггрига во плоти, он понял, что изучение послужного списка нового командира было пустой тратой времени. Лорд-генерал прибыл через неделю после основного состава «Хадрис Рифт», получив очередную награду за искоренение какого-то мелкого очага ереси рядом со своим домашним миром. Награды на его груди висели уже в три ряда. Тейд, узнавая их одну за другой, постарался сдержать усмешку. «Долгая служба», «Долгая служба», «Долгая служба»… А вот «Крест Корвина» за тактическую
Но настораживает.
Тейд был достаточно умен, чтобы не судить своего нового командира слишком строго — в конце концов, он заслужил все эти награды, — но капитан был кадийцем, и необходимость подчиняться приказам такого человека его заранее раздражала. Лорд-генерал сделал себе карьеру, командуя гвардейцами из безопасного укрытия.
На Кадии так не принято. Великое Око целую вечность смотрело на их мир, и кадийцы предпочитали отважных смельчаков — мужчин и женщин, которые стояли на передовой, глядя на врага своими глазами и отдавая приказы своими голосами.
Грудь Тейда не пестрела яркими медалями, но на его шлеме сияла серебром «Защита Кадии». И это имело значение. Капитан был отмечен всего несколько недель назад за участие в отражении сил Черного крестового похода и сразу после награждения собирался спрятать медаль в своих личных вещах. Но технопровидец Осирон посоветовал укрепить награду на шлеме.
— Окружающие видят в ней нечто иное, чем ты, Парменион. — Осирон в Восемьдесят восьмом полку был одним из немногих, кто называл капитана по имени. — Ты терзаешься сомнениями, что не сумеешь оправдать награду. Другие расценивают ее как символ, означающий, что даже в поражении, в их первомпоражении проявился их героизм. Награда означает не просто надежду, а надежду на отмщение.
Отмщение. Это идеал, к которому стремится каждый солдат Кадийских ударных сил, пока бушует Тринадцатый черный крестовый поход. Тейд кивнул.
— Я думаю, кто-то из нас должен был ее получить, — сказал Тейд, поворачивая серебряную медаль с вратами и черепом в недавно имплантированной бионической руке.
Имплантат был настолько новым, что на нем еще даже не было искусственной кожи.
— Ты заслужил ее, — свистящим шепотом заверил его Осирон. — Мы все видели, что ты ее заслужил.
Тейд ничего на это не сказал. Но его взгляд говорил о многом.
По кивку Блюстителя он опустил руки, прогнал воспоминания и вернулся к действительности. Шатер лорд-генерала Маггрига был поставлен в тени громады спускаемого модуля полка «Хадрис Рифт», носящего название «Единство». Сама палатка представляла собой куб из ткани и кожи, что не позволяло ветру проникать внутрь, а голосам — наружу. Дорогие кресла из светлого дуба стояли вокруг стола, изготовленного из такой же древесины. На столе лежали карты, информационные планшеты и пикт-проекторы, вероятно, оставленные здесь после прошлого совещания. Лорд-генерал был один. Это обстоятельство удивило Тейда и заставило его насторожиться. Он не мог
— Вольно, капитан-защитник, — бросил лорд-генерал своим обычным невыразительным тоном.
Маггриг был единственным, кто умудрялся произносить почетнейшее звание Кадии так, словно глотал нечто отвратительное. «Капитан-защитник» в его устах звучало почти как «мерзавец».
— Просто «капитан» будет вполне достаточно, — уже не в первый раз сказал ему Тейд.
Если уж приходится слышать обращение, к которому он так и не привык, то пусть оно звучит достойным образом.
— Я пришел к вам с докладом, сэр.
— Тогда докладывай, солдат. Но прежде объясни, кто эти люди и почему они здесь?
Тейд кивнул сначала вправо, потом влево.
— Почтенный технопровидец Билам Осирон. Лейтенант-разведчик Адар Вертейн. Они пришли, чтобы подтвердить мои слова и высказать собственные наблюдения. Я полагаю, что лорд-генерал предпочитает из первых рук получить информацию о той ночи, когда силы Отвоевания столкнулись с угрозой первой степени.
— Безусловно. Продолжай.
Маггриг великодушно взмахнул тонкой рукой с выступающими венами, и на пальцах блеснули три крупных кольца. Тейд поймал себя на мысли, что за последние сорок лет эти руки вряд ли держали лазган. Да и в любом случае, какой солдат станет носить такие перстни? Тейд и Осирон обменялись короткими взглядами, поскольку подумали об одном и том же. На деньги, вырученные за такие камни, можно было бы в течение целого месяца снабжать Восемьдесят восьмой полк горючим.
Драгоценности были еще одной разновидностью хвастовства, к которому кадийцы не испытывали ни малейшего пристрастия. Когда каждая крупица металла направлялась на заводы и фабрики для производства оружия, а личное имущество по большей части состояло из военного обмундирования и жилья, выставлять напоказ богатство было верхом расточительства и упадничества. Кадийцев нередко называли народом, не видящим красоты.
Тейд не мог сказать, насколько это соответствовало истине. Он многое находил красивым: пейзажи чужих миров, явления природы в чужих небесах, стройных темноволосых женщин… Но самоконтроль был одной из самых сильных черт его характера. Он не понимал, что привлекательного может быть в выставлении напоказ своего богатства.
— Я жду, капитан.
«Трон, какой же он напыщенный ублюдок». Тейд набрал в грудь воздуха и приступил к докладу:
— Мое отделение «Часовых» первым засекло подозрительные вокс-сигналы во время разведки местности по пути к монастырю, захваченному Шестым полком Януса…
— Вы потеряли наш плацдарм в городе.
Дослушав Тейда, лорд-генерал дал его докладу откровенную оценку — в техническом отношении вполне корректную.
— Мне было приказано оказать помощь Шестому полку Януса и по возможности удерживать монастырь. Янусцы были уничтожены еще до нашего прибытия, несмотря на то что мои люди добрались до монастыря к середине ночи.
Тейд прищурился, ощущая напряжение во всем теле. Он воздержался от ссылки на глупое тщеславие, загнавшее янусцев так далеко от основных сил. Тонкие губы лорд-генерала мрачно изогнулись.