Кровь Керенского-2: Кровавое наследство
Шрифт:
– Готово, Хансон– сан ! – крикнул он в микрофон.
– Хай, шо-са. Сейчас дам возможность пристреляться...
Летчик внезапно затормозил, затем снова дал газ и, развернув машину, погнал ее боком. Шина так начало швырять, что он едва справился с подступившей тошнотой. Только сцепив зубы, схватившись за ручки пушки, сумел овладеть собой. Взор прояснился... В прицел он различил слетевшую с головы Ашаи фуражку, которая, кувыркаясь, летела вниз. Тут же на экране мелькнуло клиновидное хищное тело вражеского истребителя. Пилот с трудом удерживал машину в таком положении, в котором стрелок имел возможность прицелиться. Летчик кланов сразу не разобрал, что за странные маневры начинает выделывать обреченный вертолет, и дал Шину несколько секунд.
Грохот, наполнивший салон, перекрыл рев авиационного двигателя. Во все стороны полетели стреляные гильзы. Шесть стволов вращались в барабане, каждый из них в определенном положении заряжался, производил выстрел, выбрасывал гильзу. Темп стрельбы составлял пятьдесят выстрелов в секунду. И это при калибре в двенадцать с половиной миллиметров.
Не более чем на секунду Шину удалось поймать самолет противника, но он выпустил в него всю кассету. Больше сил не хватило удерживать пушку. Наконец отжал педали... В голове послышался странный гулкий звон.
Аэрокосмический истребитель кланов неожиданно клюнул носом и взорвался.
Все, кто был в кабине – Ашаи, оба солдата, сам Йодама, – разинули рты от удивления, однако в следующее мгновение перед ними пролетел черно-красный истребитель из состава авиационной поддержки Гончих Келла и Волчьих Драгун. Именно он достал врага самонаводящейся ракетой. Обломки все еще падали на землю. Вертолет, взяв прежний курс, помчался в сторону столицы.
Шин стащил с головы шлем, и вновь огромное поле битвы открылось перед ним. Позиция для наблюдения у него теперь была лучше не придумаешь. Дымчатые Ягуары легко удерживали своих противников на дистанции и отвечали на огонь постольку, поскольку те нападали на них. Огонь роботов Синдиката был слабым, плохо организованным, словно высшее командование смирилось с тем, что им вряд ли удастся остановить эту нахлынувшую лавину брони и огня. Новые Коты, являвшиеся острием этого стратегического тарана, уже глубоко врезались в оборону Драконов. Шин с горечью отметил про себя: если сказать, что оборона прорвана, это будет недалеко от истины.
Хотя, возможно, он и поторопился с таким выводом. Голова колонны кланов уже в лобовую столкнулась с Волчьими Драгунами и Гончими Келла. Один полк Драгун перекрыл главную дорогу, ведущую к столице, вдоль которой намечалось главное направление атаки кланов – теперь их замысел определился в полной мере. Два батальона Гончих Келла заняли господствующие высоты по обе стороны от стратегического шоссе. Это была первая линия обороны наемников. За нею в той же конфигурации стояли еще три усиленных батальона. Еще один батальон Драгун и батальон Гончих были выведены во фронтовой резерв.
Само поле битвы, особенно на направлении главного удара, представляло собой страшную картину. Сожженная, почерневшая земля, срытые почти до подошвы в результате бомбовых и ракетных ударов холмы, густые клубы дыма – тут и там мелькали и слепили вспышки, грохотали разрывы. Это детонировали боеприпасы в горящих роботах. Разноцветные лучи боевых лазеров, вереницы трассирующих зарядов рассекали воздушное пространство. Мелькали серебристые шары, пущенные из магнитных карабинов, голубоватые молнии протонных пушек вспарывали броню. Небо над головой было исчерчено конденсирующими следами, которые оставляли пролетающие самолеты, – оттуда то и дело срывались сбитые летательные аппараты и, оставляя длинные дымные шлейфы, падали в это крошево огня. Но самым омрачающим душу и разум зрелищем были взрывы ядерных двигателей, где реакция выходила из-под контроля. В таких случаях брюхо робота разбухало, лопалось, и на месте машины возникал голубовато-стальной шар, распадавшийся на отдельные лепестки. Следом перепонки закладывало от нестерпимого, протяжного, как вздох, грохота, который сотрясал окрестности.
Особенно впечатляюще выглядело сражение, разгоревшееся на правом фланге между передовыми батальонами Гончих и Новыми Котами. Роботы были заранее оборудованы дальнобойными орудиями. Они время от времени споро и точно наносили артиллерийские удары по колонне клановцев. Стреляли как в тире... Коты уже потеряли ту стремительность, с которой прошибали первую линию обороны Синдиката, да и земляки Шина изрядно потрепали их стройные ряды. Коты тоже стреляли слаженно и прицельно, однако в их ответах уже не было той несокрушимой мощи, какая была в начале наступления. Дело доходило до того, что уже Гончие Келла решительно шли на сближение и навязывали противнику ближний бой.
Вертолет неожиданно нырнул в узкий каньон, потом так же внезапно взмыл вверх, что дало Шину новую точку обзора. Теперь перед ним предстало самое острие клина Новых Котов, пытавшихся прорваться через боевые порядки Волчьих Драгун. Здесь земля была буквально выстелена остовами и обломками боевых роботов. Судя по маркам погибших машин, Шин догадался, что Драгуны смогли отбросить клановцев на несколько сотен метров назад. Это могло означать только одно – Коты решительно увязли в обороне. Мало того, Волчьи Драгуны сами перешли в контратаку.
С высоты Шин увидел, как вторая линия Драгун и Гончих Келла двинулась вперед. Теперь главным становился вопрос времени. Если Коты не ускорят движение, то окажутся зажатыми в мешке. В противном случае они прорвут оборону и выйдут на подступы к имперской столице.
За второй линией пилот вертолета заложил резкий вираж и взял курс прямо на город. Добравшись до полевой штаб-квартиры, Шин приказал летчику посадить аппарат рядом с узкой расселиной, забранной маскировочной сеткой, под которой едва можно было различить большую палатку. Рядом располагалась ровная площадка – пилот мастерски вписался в нее. Шин скинул с себя сбрую стрелка, отстегнул ремни и соскочил на землю. Отбежал подальше и показал летчику большой палец – потыкал им в небо. Вертолет тут же сорвался с места. Шин не успел проводить его взглядом, как к нему подбежал посыльный с пакетом. Йодама глянул на печать и обомлел – это был личный оттиск Теодора Куриты. Он тут же разорвал рисовую бумагу, достал сложенную записку, развернул ее. Потом, замерев от изумления, некоторое время приходил в себя.
Мелькнула мысль – может, Канрей пошутил? Возложить такую ответственность на его плечи? Но какие могут быть шутки в такой момент? Приказ понятен? Вот и выполняй его.
Он бегом бросился к стоявшим неподалеку боевым роботам. Одним из них был его «Феникс-ястреб». Лестница опущена... Шин быстро забрался в кабину. Через секунду робот полностью ожил, загорелись все экраны, засветились индикаторы, и в рубке раздался голос Такаси Куриты:
– Предупреждаю, что я не потерплю, чтобы мне перечили! Тем более в таком важном деле, как спасение родины. Хватит!.. Кем бы ты ни был, я заставлю тебя исполнять мои приказы. Слышишь, якудза? Я уже имел дело с подобными типами. Приказываю – немедленно сообщи код, чтобы я мог оживить своего робота.
У Шина перехватило дыхание. Согласно распоряжению Теодора он должен был исполнять обязанности офицера связи с последним резервом Синдиката – гвардейскими частями, находившимися в распоряжении Такаси и служащими как бы его личной охраной. Чтобы привести в действие свои роботы, Такаси и его воины должны были использовать специальный секретный код, который был известен только Теодору и Шину. В записке было указано, что передавать код он имел право только по личному распоряжению Теодора.
Части, подчиненные Координатору, располагались в десяти километрах от города, как раз посередине между границей пригородов и первой линией обороны. Позиция в смысле оборонительных возможностей была очень слабая, однако отсюда эти подкрепления можно было легко перебросить на любой опасный участок, который следовало прикрыть. Указания по передаче кода были очень строги. Шин после требования, предъявленного Такаси, почувствовал себя между молотом и наковальней.