Кровь леса
Шрифт:
– Серый… Сергей… Пожалуйста, поклянись, что…
Я покачал головой.
– В этом я поклясться не могу. Если не будет выбора, я буду бить на поражение. В любого, кто станет угрожать тебе. Будь он вэйри или кто угодно, хоть орк. Хартгранн, – я заколебался, разумеется забыв слова, и заговорил по-русски. – Благодарю тебя, а теперь иди, но вернись по зову моему.
Лук исчез с моих рук… и тут же на плечи словно свинцовый воротник лег.
– Нан… а там, в легендах, что-нибудь говорится о том, что лук пьет силы? – с трудом ворочая языком, осведомился
Девушка посмотрела тревожно, поводила руками у моего лица.
– В старых сказаниях вообще трудно понять что-то определенное. Насколько я помню, лишь сильный духом может использовать Хартгранн…
Закончив диагностику, она встала вплотную и подышала мне в рот, делясь силой.
– Душевно он меня попил, – пробормотал я, мотая головой и моргая – в глазах наконец-то прояснилось. – А ведь Вестников была целая куча, и ничего, а тут какая-то тварь… правда, крупная… и черная… должно быть, от силы разрушаемых чар зависит. Ты не слишком много отдала? – спохватился, Нан что-то спала с лица.
– Нет… – Но я успел поймать ее мысли. Девушка подумала, что будет, если мне придется опять стрелять в какие-нибудь сильные чары.
– Упаду от истощения, – равнодушно пожал я плечами.
– Это в лучшем случае, – буркнула Нан. – Кстати, об упавших. Совсем забыла.
Она вернулась к телу.
– Плащ-то не защищает и не скрывает. Если наткнется какой-нибудь дикий зверь… – И девушка заботливо навесила на свою жертву несколько отводящих заклинаний.
Я покачал головой:
– Слишком добрая ты…
Раздался быстрый посвист, словно птица чирикнула. Что-то болезненно дернуло меня за отросшие волосы слева, скользнуло по воротнику ветровки и вонзилось в дерево.
Я удивленно уставился на стрелку с пестрым оперением. Пока Нан занималась милосердием, кто-то зашел к нам с тыла!..
Следующая стрелка впилась мне как раз в этот тыл.
Это было скорее обидно, чем больно. Так нечестно, чтобы главный герой – а я ведь главный? – так негероически поймал стрелу седалищем. Прикрыл девушку от опасности не грудью – задницей…
Я стал поворачиваться, чтобы встретить следующий снаряд более подобающим образом, и завалился мешком, когда левая нога вдруг перестала работать.
Стоящая надо мной Нанджи вскинула руку, ее губы шевельнулись…
Видимо, легендарное оружие было дано нам обоим. Потому что в ее руке послушно появилась крутая дуга лука.
Стрела, возникшая на тетиве, от моих снарядов отличалась – зеленая, прозрачная. Цвет магии вэйри. Оперение представляло собой отходящие от древка листья, а вместо острого наконечника стрела была оснащена небольшим шариком.
Значит, из Хартгранна можно-таки стрелять, лишь оглушая?
Погодите-ка… Из шарика торчал короткий отросток, на конце которого плясал яркий зеленый огонек. Я не сразу сообразил, что это такое. Похоже на… Ой-е…
Кажется, у этого оружия есть чувство юмора. Наконечник стрелы представлял собой мультяшную бомбу со шнуром, такие мультперсонажи подкладывают друг другу в посылки.
Нан спустила тетиву.
Ложись!.. – Эльфийка плюхнулась на меня, и:
Бабах! – словно граната разорвалась.
Нан приподнялась, круглыми глазами глядя на то, что наворотила с помощью древнего оружия. Хартгранн исчез из ее руки, девушка спохватилась, наклонилась надо мной и…
– Йа-а-а-у-у-у!..
…многоопытным движением выкрутила стрелку. Упало заклинание обезвреживания яда, чувствительность стала возвращаться. Охая и опираясь на девушку, я привстал, лапнул пострадавшее место. Как будто весь окорок отсидел. Тоже мне, Шрек…
– Идти можешь?
– Ползти могу, – заверил я Нан.
Мы все же не стали ползти, но на полусогнутых (что у меня особенно хорошо получалось), – удалились наконец от благополучно проспавшего всю суету мальчишки. Довольно скоро нам попались какие-то кусты, и я приостановился, достал кассету аптечки и по подсказке импланта вытряхнул полупрозрачную иглу.
– Нанджи, не сочтешь ли ты уроном своей чести, если я попрошу тебя…
– Не сочту. Сымай штаны.
– Может быть, не надо?
Нан засмеялась.
Лекарства из кассеты аптечки представляли собой иглы, которые втыкались под кожу и растворялись в крови. Именно такую иглу противоядия сонной стрелке Нан сейчас воткнула в пострадавшее место. И, по-моему, с совершенно излишней старательностью.
Мы возобновили свое бегство, благо теперь моя нога хоть и болела сильнее – отходили оглушенные нервы, – но слушалась гораздо лучше.
Мы уже стали робко надеяться, что оторвались наконец, но тут нахлынула волна слепящего зеленого света.
И отошла, как будто мгновенно впитавшись в землю и зелень.
– Это то, что я думаю? – только и успел спросить я.
– Зеленое Слово!.. – Нан дернула ногой, обрывая плеть травы, обмотавшейся вокруг щиколотки. – Бежим!..
Я пригнулся – колючая ветвь прошлась по щеке, чуть не угодив в глаза, – выбросил из рукава биомеч и смахнул ее.
И вся растительность вокруг сошла с ума. Кусты и деревья вокруг начали шевелиться, трава под ногами цепляла ноги. Мы бросились бежать, рубя и кромсая зелень, пытающуюся нас задержать, спеленать, задушить…
В воздухе повис запах резаной листвы… и чего-то еще!..
– Серый… кха-кха!.. – Нан закрыла рот полой плаща. – Грибок!.. Дурманящее…
Она снова закашлялась, так сильно, что едва не выронила клинок, но все же вновь и вновь взмахивала им, поддерживая небольшую площадку, очищенную от листвы. Стараясь не обращать на судороги, рвущие легкие, я выхватил из аптечки сразу две иглы и проткнул свою многострадальную правую руку. В голове сразу прояснилось, кашель отпустил. Имплант трудился вовсю, запер дыхание и теперь сокрушенно сообщал, что «невозможно полностью устранить последствия». Пот болезненно выступил из всех пор тела, печень заныла, срочно захотелось в туалет.