Кровь, Молоко и Шоколад. Часть вторая
Шрифт:
— Я говорю не о Шу, — ответил Ангел.
— Тогда о ком ты говоришь?
— О нашей дочери.
— Теперь ты несешь какую-то бессмыслицу.
— О другой нашей дочери.
А затем меня словно молния ударила. Я быстро сложила дважды два. Моя другая дочь, черный лебедь, осталась в живых. И Ангел знал об этом. Но как это возможно? Что же произошло? Я отпрянула от Ангела, мгновенно возненавидев.
— Наша другая дочь жива?
— Ее зовут Гвендолин.
— Ты даже дал ей имя? — Мне захотелось убить его. — Что же ты за отец такой? Где
— Две, — ответил Ангел, со слезами на глазах. — Вторая появилась, словно нежеланный червь, из твоего чрева.
Несмотря на эту отвратительную метафору, у меня закрались подозрения, что он все это выдумал.
— Я уверена, что родила лишь одну дочь. Я ясно помню ту ночь. В ту ночь я встретила Смерть. В ту ночь я увидела человека-волка. В ту ночь я видела черных пантер. В ту ночь… — Затем меня осенило. — Боже мой, — произнесла я, трепеща всем телом. — Я ведь потеряла сознание. Я не помнила, что произошло. Ты сказал, что пантеры забрали Шу, а ты сражался и отбил ее.
— Если опустить детали, — отвечает Ангел, пытаясь собраться, — в ту ночь ты родила и другую. Черного Лебедя. Ту, которая должна была быть съедена Избранной.
— Что ты сделал?
— Я хотел спасти свою другую дочь, ту, за которую изначально выбрали сторону Зла, — сказал Ангел.
— Но она должна была быть мёртвой.
— Мертвой и легкой, словно пёрышко, — произнес Ангел. — Единственный способ воскресить ее был вернуться сюда, на Лебединое Озеро.
— Зачем? Каким образом озеро смогло воскресить ее?
— Помнишь, нам говорили, что Смерть, красного цвета, заставит сделать финальный выбор между белым и черным?
— Да?
— Бриджит предложила воскресить Гвендолин. Болтала какую-то чушь про равновесиевселенной, — сказал он. — Как было сказано в пророчестве, в битве лишь за Смертью и ее потомками будет оставаться последнее слово. И Смерть сказала, что Черного Лебедя можно вернуть.
— Вот так просто?
— Конечно же, нет, — сказал он. — За все нужно платить, помнишь?
Я подбежала и, сжав кулаки, ударила его по груди. Он даже не шелохнулся. Мы оба ужасные родители. Мы оба обречены испытывать ужасную боль.
— Какова цена, Ангел? Что ты сделал с Гвендолин?
— Я звал ее Венди, — ответил он, не двигаясь, позволив мне бить и кусать его. — Она могла бы выжить только в том случае, если бы я отдал ее.
— Кому ты ее отдал? — Произнесла я. — Она принадлежит нам, Ангел.
Ангел, наконец, схватил меня за руки и заглянул в мои глаза.
— Хочешь знать, почему я не хотел заводить детей?
— Что? Собрался рассказать мне? Сейчас? Спустя многие годы? — Я ощутила, что наступает время ужасных откровений. Я знала, что это убьет меня.
— Хочешь знать, почему Ночная Скорбь не убил нас?
— Я знаю это. Потому что он хотел, чтобы мы нашли Атлантиду. Я уже миллион раз говорила тебе об этом.
— Это был его план, — сказал Ангел, — его часть.
— Тебе было известно, почему он не убил нас? — Я широко распахнула глаза. — И ты молчал?
— Ночная Скорбь не убил нас по той же самой причине, по которой я не хотел заводить детей, — ответил Ангел. — Потому что он знал, что у нас будут близнецы.
— Что? — Слова сорвались с губ, но после паук начал плести свою сеть, сплетая слова истины в историю. — Хочешь сказать, твой отец позволил нам жить лишь потому..
— Да, Кармилла, — сказал Ангел. — Потому что несмотря на то, что Сорроу так страшатся Избранной — Белого Лебедя, не меньше они хотят заполучить на свою сторону Черного Лебедя.
Я выскользнула из объятий Ангела и упала на землю, гадая, почему я не состарилась и не умерла, дожив до этого самого дня.
— Он хотел заполучить ту, что станет Избранной. Мою другую дочь. Венди. Вампира. Чтобы она стала одной из них.
— Так и есть, Кармилла, — подтвердил Ангел. — Проклятая Вселенная с ее равновесием. И нам придется заплатить эту цену.
— Ангел, — произнесла я между рыданиями, пытаясь быть по-возможности, нежной, потому что несмотря на все эти горести, я не теряла надежды. Я хотела, чтобы он ответил на мой вопрос и унял эту боль.
— Да?
— Что ты сделал с Венди?
— Это был единственный способ для нее выжить, иначе она погибла в тот же день, когда родилась ее сестра.
— Проклятье, Ангел. Ты так и не ответил мне. Что ты сделал с Венди?
— Я подарил ей жизнь. — Воскликнул Ангел. — Я не мог вынести, что у моего ребенка не будет шанса вырасти и жить в этом мире.
— Клянусь, я убью тебя, Ангел. Просто ответь мне. Что ты сделал с Венди?
— Бриджит сказала, что Венди выживет, если я отдам ее обратно ему.
— Обратно кому, Ангел?
— Обратно Ночной Скорби.
И с этими словами я испустила такой жуткий вопль, какой не слышала за всю свою жизнь. Мне было так больно, что лебеди взмыли в небо, а деревья склонились от стыда, даже луна спряталась за тучу, сочувствуя мне.
Глава 72
Дневник Королевы
Разразился жуткий ливень с громом и молнией. В королевстве происходило нечто странное. А я не знала, что именно.
Я была настолько поглощена своей виной из-за Венди, не в силах даже представить, что она была лебедем, который погибал у окна моей спальни каждую ночь. Но я все равно не могла понять, почему все вокруг считали меня сущим злом. Быть может, все считали меня злом из-за того, что я не защитила свою дочь, ту самую, которую считала мертвой. Противоречивые чувства, которые охватили меня в тот момент, совсем не помогали. Я была не в силах спасти свою дочь, но зато могла спасти другую — Белоснежку. Единственное, что пришло мне на ум — жуткая Кровавая Мэри пытается обидеть ее. Не знаю как, но мне необходимо было вернуться в замок, чем скорее, тем лучше.