Кровь на черных тюльпанах
Шрифт:
Чип молчал.
— Я знаю, что ты хочешь спросить, Вирджил. Все, что я могу, я расскажу.
Чип отрицательно покачал головой.
— Нет, я спрошу тебя о другом. Я ведь уже похоронил сестру, и мне не нужны святочные истории о том, какой хорошей она была при жизни. Это я знаю лучше тебя, поверь.
— Тогда я не…
— Объясню. Мне вручили письмо Джудит, написанное за несколько часов до смерти, причем она пишет, что ее, вероятно, убьют.
— О боже!
— Она написала, что, работая у тебя, познакомилась с несколькими журналистами, которые трудятся на ЦРУ. Не со слепыми щенятами,
— Вирджил, это правда. Поверь, мне грустно, что я называю их своими коллегами. ЦРУ обеспечивает им карьеру, она заранее запрограммирована, разве что не вложена в компьютер. Студент — начинающий журналист — звезда первой величины. Ты ведь знаешь. Все, что происходит в журналистике, определяют не способности человека, а его желание или нежелание сотрудничать с ЦРУ. Чего говорить, в прошлом году в Лэнгли практически во всеуслышание заявили: они будут приглашать на брифинги журналистов из тех, кто едет на работу за рубеж и готов потом «отдать долг»…
Розендейл смотрел на Чипа в надежде, что тот прервет его, но гость молчал.
— Ты знаком с Андерсоном?
— С «Великим обозревателем»? Нет.
— Я собрал большое досье на него. Интересует?
Немного помедлив, Чип кивнул. Розендейла надо было успокоить. Пусть думает, что его занимает рассказ об Андерсоне. Розендейл выхватил из шкафа толстую папку.
— Здесь все свежатина, лезть глубже я не буду. Только вот одна заметка из «Тайма» за 1975 год. Джека Андерсона хотели отравить. И ты знаешь кто? ЦРУ. За его правдоискательство. Смотри, как все чисто сделано: то они решили смазать ядом руль его автомобиля, то подсыпать яд в лекарство, которое он принимает… Самое смешное в том, что они потом придумали подсыпать ему снадобье в коктейль. Тут-то и выяснилось, что Андерсон не берет в рот спиртного. Отлично! Кретины, да? Не знали, что он не пьет, хотя знали о нем все!
Как ты думаешь, Вирджил, кто надоумил «Тайм» напечатать такую липу? Джек «был потрясен», узнав, что его собираются отравить по приказу администрации. Ты ведь знаешь, что все сработало: сколько газет и журналов во всем мире потом цитировали Андерсона, он ведь уже не просто разгребал грязь, а работал как экскаватор…
Ерунда! В 1981 году Джек прекрасно инспирировал «ливийский заговор». Слушай: весной того года появляется, конечно же в «Вашингтон пост», статья за подписью Джека. «ЦРУ хочет убрать Муаммара Каддафи. Остановите ЦРУ!» На следующий день — еще статья. Сразу же опровержение Лэнгли: мы даже не знаем, где находится Ливия.
Для чего? О чем речь, кто, куда?.. А 8 октября Джек сообщает в «Нью-Йорк пост», что Каддафи, по сведениям Агентства национальной безопасности, планирует убийство Рональда Рейгана и отправил к нам группу террористов. 13 октября Джек в «Вашингтон пост»: «Ливийский диктатор наметил себе высокую жертву — Рональда Рейгана. Он признался в этом в беседе по телефону с эфиопским диктатором Менгисту Хайле Мариамом в августе». Пятого ноября ливийцы сообщили — наши готовят военные маневры вблизи ливийских границ и нападение на Ливию. Можно оправдать свои действия?
— Ну и что? Что ты мне хочешь сказать? — Чип пожал плечами.
— А только то, что сказал…
«Самое время», — решил Чип. И вежливо спросил:
— Я не совсем понимаю тебя. Я пришел поговорить о сестре, а не об Андерсоне.
— Но ведь ты спросил меня о ЦРУ и журналистах, вот поэтому я и решил… И еще. Для справки. Кто такой Джек? Свой путь к вершинам журналистики он начал у Дрю Пирсона, которого еще президент Франклин Рузвельт называл «хроническим лгуном». После двадцати лет практики у этого дезинформатора Андерсон занял пост своего шефа и сразу же оболгал тогдашнего помощника президента Рамсфельда, который позднее стал министром обороны. Он обвинил его в расхищении государственных пособий. Рамсфельд тогда был на мушке у ЦРУ. Но не вышло. Когда Джека уличили во лжи, он публично покаялся и признал, что это была фальшивка. Так он избежал суда. Через три года он опять униженно просил прощения за вранье. На этот раз уже у сенатора Иглтона, которого так же беззастенчиво оболгал. Случайно? Черта с два! В мае 1974 года бывший директор ЦРУ Колби в специальном письме благодарил Джека от имени разведки за «недавнее сотрудничество». Вот весь твой Андерсон. Чего тогда считать мелких сошек?
— Ты так ставишь вопрос? Мало гнева и презрения, Кевин, в твоей речи.
— Что? — Розендейл, подносивший чашку ко рту, дернулся и залил свои белоснежные брюки. — Вирджил, я просто устал доказывать всем одно и то же. Если бы в Лэнгли выдавали каждому «своему» журналисту по одному только цветочку в знак благодарности, Вашингтон и Нью-Йорк давно превратились бы в клумбы. Не считая того, что корзины с цветами пришлось бы под благовидным предлогом в большом количестве отправлять за границу.
— Прекрасный образ. — Чип говорил совершенно серьезно. — Зачем он пропадает зря? Возьми и напиши, не носи кукиш в кармане. Журналистская братия присосалась хуже пиявок к нашей разведке, чтобы разжиреть от славы и денег. ЦРУ обойдется и без вас!
— Вирджил…
— Я не за тем пришел к тебе, еще раз объясню. Мне нужно знать — кто убил мою сестру? Не как убил и не как ты носил траур. За что ее убили? За то, что она знала о твоих дружках?
— Что ты! Разве тебе не сказали, что этот убийца был наркоманом?
— Глупо! Убил наркоман, который тут же решил покончить с собой. Его совесть замучила, Кевин? И погибшего инспектора тоже? Ты ведь все знаешь? О собранной Джудит информации известно было только тебе. Только с тобой одним она делилась своим сокровенным — считала тебя единомышленником! С кем делился ты?! Будущие Андерсоны решили, что еще не время афишировать их фантастическую осведомленность? Ну что?
— Вирджил, мне нечего сказать! — Оказывается, крик у Розендейла был очень пронзительным.
— Кто они? В письме только инициалы! — Чип вскочил на ноги и наклонился над хозяином квартиры.
— Вирджил, я журналист либеральных взглядов, я никогда бы…
— По долгу службы ты сегодня делаешь карьеру на либеральных заметульках, потом выбьешься в когорту всесильных критиканов и заменишь Андерсона… Ты уже видишь себя на его месте? Зачем мы в Лэнгли берем на прокорм такую мразь!
— Вирджил…
От резкого удара Розендейл свалился на пол лицом вниз. Кресло грохнулось на него.