Кровь на нациях
Шрифт:
— Что еще?
— Судя по позе, в которой найдена потерпевшая, она была изнасилована. Во всяком случае, подозреваемым была предпринята попытка изнасилования. Точнее скажу после вскрытия.
— Ну, да вскрытие покажет, — хмуро пробасил Скибко. — Александр Петрович, на первый взгляд преступление незамысловатое, может быть прокуратура поручит расследование нам? Создадим бригаду во главе с капитаном Петруничевым, начнем оперативно-розыскные мероприятия прямо сейчас, — я вот вижу, капитан приготовился, у него и "тревожный чемоданчик" с собой. А первоначальные следственные действия начнет
— Ну ты, Иван Николаевич, дружбой нашей не злоупотребляй, — добродушно усмехнулся Мищенко. — Будете работать в сотрудничестве со следственным отделом горпрокуратуры и нашим криминалистическим отделом, мы, слыхал, классную кримлабораторию создали за последний год…
— Кто бы возражал, — словно оправдываясь приобнял за плечи прокурора полковник Скибко.
— Ну, а надзор за всеми вашими действиями оставляю лично за собой.
— Разрешите приступать, — нетерпеливо спросил Петруничев.
— Я разрешаю. А полковник, — так он просто приказывает, — через силу пошутил Мищенко. Преступление было страшным, непонятным и для города нетипичным…
8 августа 1998 г. Лейтенант Деркач
— Товарищ капитан, — поежился в утренней прохладе одетый в легкую тенниску модной расцветки — с перемежающимися черными и красными полосами, лейтенант Деркач. — Если я правильно понял, вы как заместитель начальника ГУВД возглавите группу, но следствие то вести мне?
Петруничев с доброй улыбкой посмотрел на Деркача. Конечно в его годы он, Петруничев, был другим. Так и времена иные. А то, что рвется в бой, это неплохо. Дело, похоже, хотя и нетипичное для города Рудный, но обещает быть не сложным, — явно две версии наклевываются: либо убийство с целью ограбления, — такие ограбления, хотя и без убийства, да еще по ночам, случались, пока они не посадили банду отморозков. Либо — изнасилование и убийство-с целью сокрытия преступления. Вроде, не замысловатое, а раскрывать — попотеешь. На таких делах и учиться молодым.
— Вы правильно поняли, товарищ лейтенант. Начинайте следственные действия, чего ждать то. Поручение прокуратуры получено, место преступления ограждено и охраняется нашими сотрудниками, эксперт — криминалист Конюхова здесь. Будем работать вместе. А кто там старший — по закону и по традиции, — это вопрос второй.
— Спасибо, Сергеи Михалыч, — с облегчением выдохнул Деркач.
Петруничева обожали все офицеры в ГУВД, — и за спортивную доблесть, и за удачливость в оперативной работе. Надо ли говорить, что Деркач давно смирился: конечно же, Люсенька Конюхова должна была выбрать именно его. А то, что доведется работать всем вместе, так это только хорошо. И с профессиональной, и с чисто человеческой точки зрения.
Деркач поежился узкими плечами, с тоской посмотрел вслед уходившим Мищенко и Скибко. Не то, чтобы он боялся ответственности, но все же…Это было «его» первое убийство. И холодок по спине пробежал, когда он, Петруничев, Конюхова. помощник следователя, стажер из Рязанской школы
— Следы не затоптали? — деловито спросил Деркач.
— Обижаете, товарищ лейтенант. — наморщил нос от возмущения Павел. Все как есть. Никто ни из моего наряда, ни из публики не топтался.
Не глядя почему-то на убитую, Павел кивнул в ее сторону: — Вот как лежала, так и лежит. Я глянул — мертвая. Убитая. Ясно видны, даже не трогая ее, следы ножевых ранений. В том числе в область сердца. Вопросов, как говорится, нет. Мертвая. Осмотрели место. Следов и не было. Дождь, конечное дело, моросил всю ночь. Но все же видно, что не топтался тут никто под утро. Я так полагаю, убили ее поздно вечером, и до утра боле, кроме убийцы, никто тут не был.
— Ваши предположения оставьте при себе, надо будет. Вас спросят.
— Это конечно.
— А как заметили труп?
— Мы медленно ехали вдоль забора стройки, вдруг в темноте что-то будто сверкнуло…
— И что же это было?
— Так вон — шарфик розовый, я приказал не трогать, он как висел на заборе, так и висит.
— Молодец, дальше?
— А что дальше? У меня словно что-то екнуло под сердцем. Никак, случилось что? Не место для девичьих шарфиков. Как бы сам он туда залететь не мог? Правильно я рассуждаю, товарищ капитан? — обратился старшина к молчавшему Петруничеву.
— Ты вот следователю докладывай, а не мне. Мое дело убийцу найти.
— Вот я и докладывай, — обернулся к Деркачу старшина. — Мы машину остановили и — в ворота, на стройку, за угол заглянули, — аккурат под шарфиком тем — тело до смерти убитой женщины. Ну и сразу доложили дежурному по городу. Ничего тут не трогали, даже шарфик.
Деркач удовлетворенно хмыкнул большим носом. Осмотрел еще раз место, задержал взгляд на скрюченном теле женщины. Выдохнул:
— Значится так. /этим «значится» он явно копировал В. Высоцкого в роли капитана Жеглова в фильме "Место встречи изменить нельзя", но делал это, конечно же, бессознательно/. Если Вы не возражаете, товарищ капитан, — он с надеждой бросил косой взгляд в сторону Петруничева, — то Людмила Викторовна проведет первичный осмотр трупа, после чего старшина Слободянитков, за отсутствием другой машины, доставит тело в морг, где паталоанатом горбольницы Исак Лаврентьевич Кеценеленбоген при непременном участии Людмилы Викторовны произведет детальный осмотр и вскрытие с целью установления причин смерти.
Петруничев молчал. Лейтенант воспринял молчание капитана как добрый знак и уже бодрее уверенно продолжил:
— Вы, Иван Иваныч, — обратился он к своему помощнику, стажеру, курсанту Рязанской школы милиции, словно подчеркивая обращением по имени отчеству и важность момента, и нужность субординации, — опросите жителей близлежащих домов, не видел ли кто чего, не слышал ли. После чего поедете на городское радио и в утренних новостях пусть там дадут краткое сообщение о происшествии. Но без подробностей и упаси Бог — без версий, которые, якобы, есть у милиции. Пусть по радио спросят жителей, не видел ли кто, возвращаясь вчера поздно вечером домой, чего-то странного и необычного на углу Красноармейской и Барклая де Толли.