Кровь нуар
Шрифт:
— Мы друг друга, конечно, ненавидим, но сейчас этот старый хладнокровный мерзавец умирает, и я не успею его простить.
— Что мы можем для тебя сделать? — спросил Натэниел.
Он улыбнулся — слабо, неуверенно, но сумел улыбнуться. Мне это показалось добрым знаком. Хотелось так думать.
— Вы и правда хотите знать?
— Говори прямо.
Он снова улыбнулся, но глаза у него дернулись, будто я его ударила, а не предложила сделать все, что угодно, лишь бы облегчить его страдание.
— Здесь сейчас нет Перли, которая могла бы мне сказать «не смей» или тебе сказать «не надо». Я снова свободен.
Он попытался засмеяться, но получилось что-то вроде всхлипа.
— Понял, — ответил ему Натэниел.
— Тогда объясни мне, — потребовала я. — Потому что я не поняла.
— Он снова хочет секса с тобой.
— Чего?
— Перли ни ему, ни тебе уже этого не запретит. Вы сейчас снова можете стать любовниками.
— Сейчас — это в смысле прямо сейчас?
Натэниел слегка пожал плечами. Джейсон снял голову с его плеча, убрал руку с моей ноги.
— Извини, Анита, я лажу спорол. Понимаю, что к тебе это не подход. Но голова сегодня ничего не соображает, мутная.
Он встал и пошел к двери.
Я открыла было рот сказать «Не уходи» и «Да», но не сказала ничего, а посмотрела на Натэниела. Нахмурилась. Он не просто мой возлюбленный: ardeurпревратил меня в нечто вроде живого вампира, который питается сексом, но у этого отрицательного явления открылись некоторые положительные стороны. Натэниел был зверем моего зова, то есть нечто вроде моего фамилиара. У нас бывали общие эмоции, силы, а иногда и мысли.
— Это ты сейчас мне в голову сказал «да»?
— Ты можешь меня отключить, если хочешь.
Джейсон задержался почти у самой двери, обернулся.
— Я что-то пропустил?
Я поглядела в лицо мужчины, которого люблю:
— Ты этого на самом деле хочешь?
— Он мой друг.
— Знаешь, мужчины обычно не хотят, чтобы их женщины спали с их друзьями.
— Если бы ты никогда не спала с Джейсоном, другое дело, но это было. Что плохого будет, если это случится сегодня?
Я снова открыла рот — сказать что-нибудь рассудительное, — но закрыла, потому что ну ничего разумного в голову не пришло. Отчего сегодня не переспать с Джейсоном? Оттого, что не планировалось? Или потому что безнравственно?
А эти причины — уважительные?
Джейсон остановился в дверях, на границе света из кухни и темноты гостиной.
— Я вызвал в тебе жалость, а вряд ли мне хочется, чтобы ты легла со мной по этой причине.
— Когда-то тебе все равно было, лишь бы дала.
— Я знаю, я кобель.
— Я не это хотела сказать, Джейсон.
— Оставайся сегодня, — предложил Натэниел.
Джейсон повернулся к нам лицом, но остался втени.
— Почему? Зачем вам, чтобы я остался?
Я пожала плечами, обернувшись к Натэниелу, молчаливо говоря: «Это ты предложил».
— Потому что ты наш друг. Потому что мы тебя любим.
— А ты, Анита? У тебя те же причины?
Я посмотрела на него. Что-то вызывающее было в постановке его плеч, будто он ожидал от меня чего-то обидного. И я очень постаралась, чтобы ничего обидного не было.
— Мне просто кажется, что нехорошо будет, если ты прямо сейчас уйдешь. Оставайся, а если секс тебя смущает, будем просто спать щенячьей кучей.
Он покачал головой:
— «Просто спать» — это слишком на тебя не похоже.
Мне стало неловко:
— Я не знаю, что мне сказать на это, Джейсон.
— Скажи, что хочешь меня.
Я начала что-то говорить, но Натэниел взял меня за руку:
— Анита, ему нужна правда.
— А правда — это что? — спросила я, отнимая руку.
— Скажи ему, что ты по отношению к нему чувствуешь. На самом деле.
Переведя дыхание глубоким вдохом, я подумала насчет правды. В чем же она состоит?
— Ты один из лучших моих друзей, Джейсон. И не надо тебе сегодня ночью быть одному.
— Жан-Клод разрешил бы мне спать с ним.
— Но ты не дал бы ему обнять себя, когда тебе плохо.
— Откуда ты знаешь?
— Интуиция.
Он застыл в дверях, будто не мог решиться, будто одновременно и хотел, и не хотел. Раньше я заставила бы его подойти ко мне, чтобы взять его за руку, а сейчас подошла к нему, обняла двумя руками. Он не шевельнулся, не поддался, я прижалась головой к его плечу.
— Останься с нами сегодня ночью, Джейсон. Пожалуйста.
— Зачем? — шепнул он мне в волосы.
— Потому что ты этого хочешь.
— Не то.
— Потому что я знаю, как больно будет Натэниелу, если ты сегодня уйдешь, и он будет знать, что некому будет обнять тебя во сне.
— Не сна я хочу, Анита. Я боюсь спать, боюсь дурных снов. Вчера ночь была… тяжелая.
— Ты все это узнал вчера вечером? — спросила я, подняв голову.
Он кивнул.
— Дурные сны?
— Хуже не придумаешь. Почему-то эта весть про отца кучу мути со дна подняла.
Желание Натэниела просто давило на меня; ему необходимо было, чтобы Джейсон остался. Я попыталась от него закрыться щитом, но это не получилось, и одной из причин, как я поняла, было то, что я с ним согласна. Я тоже чувствовала, что Джейсон должен остаться. Натэниел прав: Джейсон и так есть в моем списке любовников. И чего мне не хочется признавать, что спать с Джейсоном — это был кайф? Вот почему каждый раз я упираюсь признаться самой себе, что вот с тем или этим мужчиной мне понравилось? Не потому, что выбора не было, а потому что как раз для разнообразия он был?