Кровь первая. Арии. Они
Шрифт:
— Ну, чё там? — изводясь в нетерпении зашипела на них Зорька ещё издали.
— Там обоз в логово идёт, — ответила Нева обычным голосом, не пытаясь от кого-либо скрываться, — но не конный, а волами тащенный и правят ими пацаны малолетние. По десять — двенадцать лет, не больше. Никого взрослых не видела.
— Далёко? — уточнила Зорька.
— Да, нет, — пожала плечами Нева, — прямо за холмом, но идут медленно. Пешком догнать можно. В округе, насколько смогла просмотреть, никого нет.
Зорька задумалась. Бить пацанву мелкую в её планы не входило, да и девок не заставишь. Вернее, перебить то может
— Елейка, — обратилась она к подруге, — лети стрелой к Голубаве и гоните сюда пустые повозки.
Она недоумённо посмотрела на Елейку, которая не тронулась с места, а продолжала внимательно слушать, ожидая видимо продолжения.
— Скачи, я сказала. Ты чё *уями ухи по затыкала чё ли? — буквально прорычала Матёрая в бешенстве.
Елейка будто опомнившись, шикнула, взвизгнула и чуть не столкнувшись с Малхой, резко развернулась и во всю прыть пустилась в степь. От её взвизга все кони до одного шарахнулись в стороны, и Зорька от неожиданности чуть с Солнышка не слетела, который брыкнувшись, тоже скакнул в сторону.
— Твою мать, ебанута на всю сиделку - выругалась Матёрая себе под нос, — всем стоять здесь. Ник наверх. Готовьте верёвки. Как знак подам, скачите ко мне, вязать пацанов и таскать их сюда.
Но верёвки не понадобились и вязать никого не пришлось. Зорька, просто подъехав к обозу, накрыла пацанов Славой и как утка утят гуськом привела к стаям. Их было всего то пятнадцать, и все были примерно одного возраста — лет десяти. Шли они за Зорькой, как на привязи, по-идиотски растягиваясь в улыбках, с горящими от восхищения глазами и почему-то все с приоткрытыми ртами. Она сначала усадила их кучкой на траву, а потом вообще приказала лечь и сделать баиньки. Те легли и уснули. После чего Зорька обернулась к улыбающимся девкам и развела руки в стороны, мол извините девоньки, что работы лишила, так уж получилось.
Когда вернулась Елейка с повозками, Голубава забегала, то и дело озираясь вокруг с обезумевшими глазами, держа зачем-то большой медный топор обеими руками, явно не понимая, что случилось. Но когда Зорька указала на спящих и приказала: «Грузи», Голубава замешкалась, а потом вообще спала в ступор.
— Эт вы их? — спросила она с ужасом, подозревая, что девки детей перебили.
— Эт я их, — грозно рявкнула Зорька, — спят они, дура. Поэтому грузи осторожно и вяжи за одно, чтоб проснувшись не убёгли, а ещё лучше вяжи руки за спиной прямо приматывая к повозке.
Голубава опустила топор, подошла к спящим. Нагнулась, проверяя не врёт ли Матёрая, а затем сунув топор за пояс, принялась аккуратно таскать пацанов по одному в повозки. С ней приехали ещё пара мужиков и здоровая баба из поселянок, которые занялись тем же, чем и Голубава.
— Елейка, — позвала Зорька.
Девка подъехала и встала рядом.
— Там за бугром обоз стоит беспризорный, волами таскаемый. Надо бы, чтоб он сам домой пошёл. Сможешь?
— Волами? — переспросила девка, — не знаю. Попробую.
— Давай, попробуй, —
И Елейка вскоре скрылась за холмом, на котором одиноко дежурила Ник.
Когда пацанву погрузили, привязали и повозки тронулись в обратный путь, Зорька громко выдохнула с некой облегчённостью, будто сама грузила и кликнула Бурю.
— Так, Буря, — начала она, — бери своих и все следы здесь заметайте и за повозками, как можно дальше. Затем уйдёте к реке, — и она указала направление, — и оттуда рисуйте следы к сиротскому обозу. Будто мы все оттуда пришли.
Буря понимающе кивнула головой и принялась собирать своих девок. Зорькина стая направилась к обозу их ждать.
Елейке оказывается ничего не стоило уговорить ведущего вола идти самостоятельно домой, но трудности возникли с остальными. Они, как упёртые бараны, набычившись пёрлись следом за первым. Она кидалась на них, останавливала, запугивая и пытаясь вернуть обратно, то не временно вставали как вкопанные, а затем отворачивали в сторону и не мытьём, так катаньем, пытались обойти препятствие и следовать за головным дальше. В конце концов волы расползлись по степи и Елейка металась от одного к другому, пытаясь сделать невозможное. За этим занятием и застала её Зорька, поднявшись на холм. Только после того, как стая кинулась на помощь, волов удалось вернуть в точку сбора. Они успокоились и медленно разбредаясь, принялись мерно уничтожать зелёную травку. Зорька собрала девок в кучу и позвала Ник, которая так и стояла на верху. Поставив ей задачу подчистить следы за Елейкой, чтоб у прибывших следопытов не возникло никаких вопросов, кроме тех, какие должны были у них возникнуть по плану.
Вскоре отправленный гонцом вол скрылся за следующим холмом, и Зорька прикинула, что он уже мог попасть в поле зрения сторожевого дозора на краю проклятого леса, а поэтому у них очень мало времени.
— Нева, — обратилась она к сестре, — далеко там ещё Буря?
— Да, нет, — ответила та, — идут сюда. Скоро будут.
— Быстрей бы, — пробурчала матёрая себе под нос, изводясь уже вся от нетерпения и готовая кипятком писать.
Нева хмыкнула.
— Как услышали, прямо. Поехали быстрее.
И тут Зорька как будто опомнилась. Она поймала себя на том, что через чур сильно волнуется и суетится, вместо того чтобы спокойно и хладнокровно думать, а ей как раз именно сейчас надо в первую очередь думать и решать всё только на холодную голову. Иначе проиграет. Сама погибнет подруг погубит. Она глубоко вздохнула, закрыла глаза и начала разливать перед собой утреннюю зарю, накрывая всё вокруг Славой. Этот процесс всегда её приводил в состояние удивительного спокойствия, умиротворения. Побыв какое-то время в этом колдовском чуде, она уже абсолютно безмятежная открыла глаза и скривилась в улыбке ехидного непонимания. Все девки по открывали рты и молча, с диким восхищением и восторгом, смотрели на Зорьку немигающими глазами.