Кровь слепа
Шрифт:
— Потому что это должно было стать главным аргументом твоей защиты на суде, — сказал Фалькон.
— Именно. Но в результате моих бесед с Алисией я припомнил, что, возвращаясь в квартиру и увидев свет в кухне, я так не хотел новой с ней встречи и новой ссоры, что пожелал ей умереть, исчезнуть из моей жизни. А потом я увидел Инес в луже ее крови, и тогда у меня закралась мысль, что убийцей мог быть и я. Видеть ее мертвой на этом безобразно ярком свету было все равно как очутиться лицом к лицу
Уже к вечеру Фалькон добрался до управления. Весь их отряд находился на месте. Люди были оживленны, чувствовали подъем. Предыдущие два дня оказались на редкость удачными. Серрано протянул ему кружку холодного пива.
— Знаешь что? — сказал Рамирес. — Ты нужен Эльвире.
— Можно подумать, что он не знает номера моего телефона.
— Он собирается восстановить тебя на службе.
— Вряд ли.
— Во-первых, Спинола, — сказал Рамирес. — Расскажи ему, Эмилио.
— Мы провели обыск в его квартире и нашли там семьдесят восемь граммов кокаина, сорок граммов героина и сто пятьдесят граммов смолы каннабиса, — сказал Перес.
— Стало быть, он наркоман, — пожал плечами Фалькон.
— А еще там обнаружены копии всех заявок на строительство на острове Картуха.
— То же самое было найдено и у Антонио Рамоса, главы строительной компании «Горизонт», — подхватил Рамирес.
— Повезло, — сказал Фалькон, отхлебнув пива.
— Председатель Совета магистратуры назначил судебного эксперта, который присутствовал при обыске и принял из наших рук все вещественные доказательства.
— А что слышно насчет Маргариты? — спросил Фалькон у Ферреры.
— Она в больнице в Малаге, — отвечала та. — Ее жестоко избил один из подручных Леонида Ревника, когда они выяснили, что Василий Лукьянов отправился в Севилью.
— Она что, была его любовницей?
— Не то чтобы любовницей, но их связывали некие отношения. Только это и удалось у нее выпытать, потому что пока она в тяжелом состоянии. Мне позвонят, когда она поправится настолько, чтобы выдержать допрос по всей форме. У нее сломаны челюсть, левая рука и два ребра.
— А что Калека?
— Признал Соколова. Спорим, что предъявить ему — удар ножом или незаконное хранение оружия.
— А с Марком Флауэрсом как они хотят поступить?
— Обвинение в убийстве Юрия Донцова ему предъявлено не будет, но из Севильи его вытурят, — сказал Рамирес. — Его посадят на самолет и отправят в Штаты. Там к нему будут применены дисциплинарные меры.
— А еще меня волнует вопрос Кортленда Фалленбаха, — сказал Фалькон. — Был ли он причастен к заговору?
— У него отнят паспорт, — сказал Рамирес, — и целая команда адвокатов бьется за то,
Зазвонил телефон. Ответив, Баэна прижал к груди трубку:
— Отгадай, кто!
— Ладно, — сказал Фалькон. — Сейчас поднимусь. Скажи ему, что я хотел сперва повидаться с очень важными для меня людьми. Хорошо поработали вы все.
Комиссар Эльвира принял его незамедлительно. Секретарь предложила ему кофе — невиданный случай.
— Я пишу заявление для прессы, — сообщил Эльвира.
— Насчет чего?
— Насчет завершения расследования по делу о севильском взрыве.
— Завершения?
— Ну, люди, подложившие бомбу, схвачены и предстанут перед судом.
— А что будет с организаторами, с теми, кто создавал команду, со всей их цепочкой, начиная с подозреваемых, которых мы содержим под стражей с самого июня, и кончая деятелями из «Горизонта» и «Ай-4-ай-ти»?
— Никаких публичных заявлений на этот счет мы не делаем.
— Но в будущем это предполагается?
— Нам придется это решить, — сказал Эльвира. — Но пока что сегодня вечером состоится пресс-конференция, которая будет транслироваться по телевидению. Мэр и комиссар Лобо желают, чтобы ты присутствовал на ней и зачитал текст, который я для тебя пишу.
— Но я же отстранен от работы на время полного расследования собственного моего дела.
— Ты восстановлен на работе вчера вечером, когда выяснилась вина Алехандро Спинолы в утечке информации по поводу строительства на острове Картуха.
— Ну а что моя несанкционированная импровизация в отеле «Ла-Беренхена»?
— Послушай, Хавьер, мне и вправду надо серьезно заняться заявлением для прессы и речами, — сказал Эльвира. — Через час я жду тебя в своей машине. Мы поедем в региональный парламент.
Кивнув, Фалькон вышел из кабинета. Секретарша принесла кофе — Фалькон выпил его, стоя перед ней, и вернулся к себе в отдел убийств.
— Через полтора часа в региональном парламенте должна состояться пресс-конференция, — сказал Фалькон. — Вы уж послушайте.
Он прошел к себе в кабинет и уже собирался закрыть за собой дверь, когда взгляд его упал на висевшую на стене схему. Он снял ее с гвоздя и отнес в приемную.
— Можете порвать ее на полоски и подшить, — сказал он. — С этим покончено.
Зазвонил телефон. Это была операционная линия связи с НРЦ. Фалькон прошел к себе в кабинет и, прикрыв дверь, ответил.
— Я получил полный отчет от моих агентов в Фесе, — сказал Пабло. — Альфонсо тоже известил меня о том, что было потом. Мальчика ты получил.