Кровь Титанов
Шрифт:
Предлагать принц не стал, берег дыхание. Впрочем, тут же стало понятно, что на четвереньках медведь все равно бегает быстрее, чем люди на двух ногах. Именно тогда Его Высочество понял, отчего на медведя полагается охотится верхом. И почему настоятельно рекомендуется брать с собой копья с поперечной перекладиной.
— Я слышал, — сказал шут, останавливаясь. — Что герои ходят на медведя с одним ножом.
— Отлично, — обрадовался принц. — Нож у меня есть. Теперь бы героя найти...
Искать героя времени не оставалось. Медведь был уже рядом, шумно сопел и собирался встать на задние лапы. Причем
Принц достал нож. Собственно, это был довольно длинный кинжал, хотя мечом его мог бы назвать только слепой карлик. Героем себя Орье не считал, но меч все равно остался на поляне, а другого оружия при нем не было.
— Попробуй достать в брюхо, — крикнул шут. — Оно у него, вроде, самое уязвимое место.
Медведь заревел, с готовностью подставляя брюхо.
— Живы останемся — канцлером тебя сделаю, — мрачно пообещал Орье, отпрыгивая в сторону. — Умеешь ты советы давать, причем умные и донельзя своевременные.
— Можно еще примотать кинжал к длинной и прочной палке, — выдвинул новую идею Лемур, пользуясь тем, что медведь гоняется не за ним, а за принцем. — Тогда получится самодельное копье.
— Я его на бегу, что ли, делать буду? — огрызнулся принц на бегу.
Он наконец-то нашел здоровенную валежину и нырнул за нее. Медведь остановился, озадаченно глядя на препятствие. Пролезть под валежину следом за будущим обедом было нереально. Обойти ее мешали растущие рядом деревья, причем слишком большие для того, чтобы вырвать их с корнем. Подумав, зверь сунул под валежину когтистую лапу, по которой тут же получил кинжалом. Издав обиженный рев, медведь отдернул невостребованную конечность обратно и принялся зализывать рану. Принц, лежа в своем убежище, принялся разрабатывать стратегически планы атаки противника. Планы были совсем не плохи, но, к сожалению, требовали присутствия егерей и с полдюжины гончих.
Медведь, похоже, со своими планами уже определился и принялся оттаскивать валежину в сторону, зацепив могучей лапой. Что и говорить, зверь им попался неглупый и предприимчивый, точь в точь как гардарикский купец. Даже комплекцией похож.
Лемур же вспомнил балладу о том, как один могучий маг разогнал стаю волков еловыми шишками. Или сосновыми, что, в общем-то, большой роли не играет. Хуже было другое, во-первых, у них был в наличии медведь, а не волки, и непохоже было, что шишка могла ему нанести существенный ущерб. Да и сама ель, если уж на то пошло. Во-вторых, магом из них никто не был, хотя у принца и имелся в наличии перстень магического происхождения. И в-последних, довольно тяжело надыбить шишек в дубовом лесу.
Как раз в этот момент, принц получил доступ к задней лапе зверя, чем не замедлил воспользоваться. Кинжал пробил ступню насквозь, вонзаясь в землю. От яростного рева у Орье заложило уши. Оставив валежину в покое, зверь отбежал в сторону и принялся выковыривать из раны болезненную занозу.
— Пошто зверя мучаешь, живодер? — возмутился шут.
— Я не живодер, — с достоинством ответил тот. — Я браконьер. Только не слишком везучий. Или наоборот, вполне везучий раз еще живой.
— Это ненадолго, — успокоил его Лемур.
Эти слова были ошибкой. Вытащив зубами кинжал из раны, медведь обратил на него свое благосклонное внимание. И с ревом бросился в атаку, явно намереваясь нанести шуту повреждения, несовместимые с жизнью. Например, разодрать живот. Или, там, башку оторвать.
Принц же, почувствовав себя в безопасности, принялся философствовать:
— А я вот слышал, что медведи огня не любят.
— Угу, — злобно ответил шут, с трудом избегая удара лапой. — А еще не любят, когда солью на хвост посыпят. Два раза.
— Эй, — принц был явно озадачен. — У медведя же нет хвоста!
— А у меня огня нет! — раздраженно бросил Лемур. — Ты, вместо того чтобы под корягой отлеживаться, помог бы лучше. Чай, не во дворце, чтобы валяться без дела.
Принц принял упрек к сведению и принялся выкарабкиваться из-под валежины. Дело осложнялось тем, что медведь изрядно покорежил убежище, и Орье просто застрял в щели. Впрочем, ненадолго, злобное рычание дикого зверя было отличным стимулом к силовым упражнениям. Принц понял в этот момент, почему «стимулом» во Фланской Империи изначально называли палку, которой погоняли рабов.
По отношению к принцу, медведь повел себя вполне спортивно. Дал ему подняться на ноги, не атакуя. Просто был занят, гоняя Лемура между деревьями. Шут даже не пытался контратаковать, ограничиваясь стратегическим, но очень быстрым бегством.
Принц никак не мог решить, что надо делать. Бросаться на медведя с одним кинжалом — чистой воды безумие. Как, впрочем, и с мечом. Огня зверь, возможно, испугался бы, но...
То еще представление, сидеть разводить огонь ввиду мечущихся поблизости Орье и медведя. Да и огниво осталось на поляне вместе с сумкой и мечом. Делать копье, как присоветовал шут? Тоже не мед, если разобраться. За час-то он управится, только вот от Лемура к тому времени останутся кровавые ошметки да новые сапоги. Однако, делать что-то надо, и притом быстро, потому что шут явно держался уже из последних сил.
Как раз в этот момент медведь сумел-таки зацепить Лема лапой за плащ, и потащил к себе. Принц застыл в ужасе, шут в ужасе же рванулся прочь. Хорошо, еще что они не поступили наоборот. Фибула плаща не выдержала, и Лемур получил желанную свободу ценой потери ценного имущества. Медведь же, обнюхав плащ и поняв, что тот человеком не является, несмотря на характерный запах, возобновил преследование.
Принц бросился к зверю со спины. Наконец-то хоть одна идея пришла в голову! На ходу он расстегнул плащ и сжал его в руке. Одним прыжком он взлетел на спину зверю и, пока тот ошарашено размахивал лапами, натянул плащ ему на голову.
— Бей! В пузо бей! — завопил он Лемуру.
Зверь разъяренно ревел, стараясь скинуть с себя принца. Быть ездовой лошадью Его Высочества медведь отчего-то не хотел. Подскочивший шут одним ударом вогнал клинок в мягкий живот зверя и тут же отскочил назад. От рева содрогнулись могучие дубы. Принц спрыгнул со спины медведя, тот избавился, наконец, от плаща, но дело было уже сделано. Движения зверя на глазах теряли быстроту и осмысленность, все более походя на агонию. Наконец, он рухнул на землю, упрямо продолжая скрести землю могучими лапами. Очень и очень нескоро путники осмелились приблизиться к телу.