Кровь в пыли
Шрифт:
Ударив подносом о его голову, я выбегаю из кухни, оставив Хефнера раненым, но вполне живым. Я перескакиваю через лужу крови под ним, гнев и ярость сотрясают мою грудь. Ярость взрывается в моем животе, тошнота захлестывает меня.
Меня тошнит.
Я зол.
Я в жопе.
На следующее утро я узнаю, что Хефнера забили до смерти. Не мной, но тем не менее убит.
Оцепление.
Большой
И вернемся к рекламному сегменту до дальнейшего уведомления.
В тюрьме, тем более в такой строго охраняемой, как Сан-Димас, не так уж часто увольняют людей, особенно когда на виду нет следов орудия убийства. К счастью, я предполагал, что подобное может случиться, и после инцидента с Хефнером бросился прямо в объятия офицера-исправителя Бет Баушер. У меня есть надежное алиби, но это не мешает людям подозревать.
Смерть арийского брата вызывает бунт в тюрьме. Говорят, я искал возмездия после Фрэнка.
У меня есть мотив. Камеры видеонаблюдения видели, как я входил в темный угол кухни. Стукачам накладывают швы, поэтому никто не скажет ни слова, даже если убийца Хефнера был замечен за этим делом.
Слова — это оружие, а боеприпасы на меня распространяют надзиратели, которые получают зарплату у Годфри. В камерах, коридорах, столовых и на улице, где реальная жизнь, на которую я злюсь, ждет моего возвращения. Болтуны со ртом работают сверхурочно, и добрые души Сан-Димаса слишком счастливы, чтобы распространять слухи.
Слух, который сам Годфри вложил всем в уста.
Годфри знает, что сейчас мне нужна его помощь больше, чем когда-либо.
Хефнер был придурком, но он также был прав. Моя так называемая «отцовская фигура» меня подставила.
А сейчас? Все, что мне осталось сделать, это подождать и посмотреть, какие планы у Бога на меня дальше.
8 НОЯБРЯ 2014 ГОДА
— САМЫЙ БЫСТРЫЙ СПОСОБ ЗАКОНЧИТЬ ВОЙНУ — ЭТО ПРОИГРАТЬ ЕЕ» (ДЖОРДЖ ОРУЭЛЛ)
День моего освобождения через две недели. Приговор Годфри был сокращен. Его помиловали, отпустили только с пощечиной. Выйдет через месяц. Губернатор, не меньше, дергал за ниточки, чтобы это произошло. Годфри сказал, что Ирв уже ждет меня на воле и что я могу переночевать у него, пока не разберусь с этим дерьмом.
Внешний мир плохой, но Годфри еще хуже. Он пожинает плоды угнетения людей, источника коррупции. Сказать вам, что я ненавижу его, было бы преуменьшением. Он взвалил на меня такой долг, что навсегда приковал бы меня к его благосклонности. Нет ничего, чего бы я хотел больше, чем увидеть, как он и его правая рука, Себастьян, гибнут в результате несчастного случая с участием грузовика с опасными отходами, бензина, пожара и гребаной ракеты вдобавок.
Какие бы коварные
А пока я подчиняюсь, кланяюсь и соглашаюсь жить под одной крышей с татуировщиком Ирвином. Пока я жду, когда моя судьба будет решена, я точно знаю одно: в какую бы передрягу я не попал в тюрьме, в реальном мире она станет еще более беспорядочной.
***
Нейт не появлялся три дня, и самый верный спутник страха, паника, просачивается в меня. Завоевать благосклонность Ирва — задача столь же невозможная, как и чихнуть с широко открытыми глазами. С научной точки зрения, это обречено на провал. Он такой же сострадательный, как кирпичная стена, и содержит точно такое же количество мозговых клеток.
Годфри был прав. Время драгоценно. Тем не менее, я провожу дни, ничего не делая. Я уже тысячу раз читала « Сны из Банкер-Хилла». Мой мячик от стресса весь разорван, большая часть его разбросана по полу, как грустные снежинки. У меня не осталось ногтей, они все вылезли из моей кожи, когда я пыталась отодрать дерево на заколоченных окнах.
Мое будущее зависит от доброй воли Нейта, и даже если под грубым интерьером и дешевой тушью скрывается сострадательная душа, он в первую очередь мужчина. Человек, который оказался таким же, как и все остальные. Взял,а потом ушел.
Если Нейт не одумается, я потеряю себя. Что тогда произойдет? Я наброшусь на Ирвина с голыми руками и попытаюсь убежать.
Меня могут убить.
Но, по крайней мере, меня убьют не они .
— Ну же, Нейт. Вернись ко мне, — бормочу я, прижимая колени к груди.
Нет, он не похож на тех мужчин, которые забирали. Потому что он также отдает.
Нейт дал мне одну вещь, которую я почти забыла, как чувствовать.
Он дал мне надежду.
НЕЙТ
Развернуться и уйти.
Это то, что я твердил себе последние десять минут. Я стою посреди Draeger's, опрятного, нахального, чертовски дорогого супермаркета на Блэкхок Плаза. Я был здесь дважды. Миссис Хэтэуэй послала меня купить ей продукты, пока она пряталась дома после операции по подтяжке шеи, и оба раза мне хотелось выползти из тела и бежать, спасая свою жизнь, оставляя на полу корку эпидермиса, как змея, линявшая собственную кожу.
Я выступаю здесь как хорошая идея на конгрессе.
Я удивлен, что меня до сих пор не арестовали просто за то, что я пришел сюда.
Возвышаясь по крайней мере на десять дюймов над всеми остальными, мой полный рукав черных, болезненных чернил торчит из моей черной майки так же сильно, как моя нетрадиционная стрижка и грязные кожаные ботинки. Все вокруг меня носят пастельные кардиганы и строгие костюмы. Есть даже пожилой мужчина с подтяжками и бабочкой.
Но мне не нужно дружить с этими придурками. Мне просто нужно воспользоваться банкоматом здесь, снять немного денег, вернуться домой, подвезти Прескотт и уехать.