Кровь Василиска. Книга VIII
Шрифт:
Мы бежали в сторону лагеря со всех ног, не сильно заботясь о скрытности.
— Бьем сразу и наверняка, — произнес Жозе, и я, кивнув, выхватил из ножен шпагу, которую сразу же начал насыщать ядом Ласковой Смерти, который был сильнейшим в моей коллекции отрав.
Попутно я начал насыщать свое тело магией и возводить доспех. А ещё не стоит забывать о Титусе и Тине, которые бежали рядом со мной. И если мое магическое зрение показывало правильно, то угрозу им мог составить только один человек — тот, что был вместе
Причем они все еще были живы, если верить моему магическому зрению, которое еще меня не подводило.
И первыми в бой вступили фанги. Обогнав меня, две темные тени прыгнули вперед на иллерицев, которые попытались преградить нам дорогу копьями.
Даже несмотря на то, что противники успели выставить копья, шкуру моих магических питомцев металл не смог пробить, и вскоре оба солдата уже были опрокинуты на спину. Ну а дальнейшая их судьба была не завидна.
Третьему иллерийцу повезло больше, ибо смерть его была быстрой. Метнув в него один из ножей-рыбок, я пробежал мимо него и, прежде чем он успел замертво свалиться на землю, ушел вниз, пропуская над головой древко алебарды, а затем быстрым уколом оборвал жизнь еще одного врага.
А впереди уже виднелась палатка с тремя магами.
«Кстати, что это с ними?» — подумал я, видя, что поверх их магических аур будто бы раскинулся ромбовидный кокон, в который были заключены сразу трое одаренных.
Еще одна уникальная магия? Надеюсь, нет. Слишком много обладателей уникальных магических даров я повстречал за последнее время.
А еще почему-то стало резко холоднее.
«Магия льда?» — сразу же догадался я, поднявшись на пригорок, где стоял шатер, и увидев две замороженные фигуры иллерийских солдат, заключенных в идеально-ровные октаэдры.
Посмотрев на их лица, я увидел в них лишь одну эмоцию — страх. Так как я первый оказался у шатра, вбежал внутрь я тоже первым. И то, что я там увидел, мне не понравилось.
На земле, которую покрывал лед, как и снаружи, застыло ровно три фигуры. Две из которых я знал. Я подбежал к Де’Фаллену и заглянул в ледяной октаэдер. В отличие от солдат снаружи, на нем застыла маска удивления.
Я снова использовал магическое зрение и понял, что все трое магов были еще живы. Но, судя по энергетическим паутинам майора и сержанта, которые были гораздо блеклее, чем у иллерийца, жизнь их покидала. Причем, довольно быстро.
«И как их оттуда вызволить?» — подумал я и повернул голову в сторону врага.
«Мне показалось, или он улыбается?» — подумал я, потому что изначально, когда я в первый раз его увидел, выражение его лица было другим.
Я подошел к ледышке и коснулся ее острием своей шпаги, после чего попытался надавить. Ничего. Складывалось такое впечатление, будто бы она была прочнее стали.
Я сконцентрировал энергию на кончике шпаги и повторил.
«Весело тебе, значит, » — подумал я, глядя на довольную рожу врага.
— Титус! — крикнул я, и в шатер ворвался мой фанг. Причем не один, а в компании Жумельяка и остальных Ночных Хищников.
— Что тут…
— Позже, Жозе, — перебил я сына кардинала. — Сложите шатер! — произнес я, боясь, что огненные дыхание фанга может вызвать тут пожар.
— Сделаю! — ответил Пересмешник и выбежал.
Я оглянулся и понял, что все плохо. Паутина энергетических каналов в майоре и сержанте становилась все тусклее и тусклее. А это значит, что мана покидает их тело.
А заодно и жизнь.
Я снова попробовал продавить лед фамильным сокровищем Кастельморов. Но у меня вновь ничего не вышло. Даже несмотря на то, что маны в шпаге я сконцентрировал много.
Пока я пытался пробить ледяной саркофаг, полог шатра рухнул. Причем не на нас, а в сторону.
«Молодец, Анри!» — подумал я, когда мы оказались на свежем ночном воздухе.
— Огненное дыхание, — приказал я фангу, и в октаэдр ударил мощный огненный поток.
Вот только и это не помогло.
— Черт! — выругался я, когда огненное дыхание фанга лишь слегка растопило магический лед, и на нем проступили капельки, которые практически сразу замерзли.
— Жозе, есть другие варианты? — спросил я Жумельяка. — У кого-нибудь вообще они есть? — спросил я, но никто не ответил.
Я начал быстро перебирать варианты. Может, попробовать мечом?
Я вынул из магической сумки клинок, который мне отдал Неспящий губернатор, а затем усилил мышцы рук магией и со всей силы нанес секущий удар по диагонали.
Хм-м, интересно.
В отличии от шпаги, проклятый металл двуручника вошел в октаэдр на половину лезвия. Но этого все равно было недостаточно. С еще одной проблемой я столкнулся, когда попытался запитать клинок своей магией, как я делал это со шпагой.
Проклятый металл наотрез отказывался принимать мою ядовитую ману и полностью отторгал ее. И тут на меня снизошло озарение.
«Ядовитая мана!» — повторил я про себя и в следующий же момент коснулся рукой ледяного октаэдра. Мгновение и мои руки прилипли к нему.
«Будет больно, » — подумал я и рванул их на себя, оставляя на поверхности защитного саркофага иллерийца свою кожу.
«Ничего. Заживет, » — я возвел вокруг рук магическую броню, а затем коснулся ими льда.
В этот раз моя мана защитила меня, а затем я сконцентрировался и использовал одну из самых своих сильных техник — «Укус Василиска», который меньше чем за долю секунды выплескивал из меня огромное количество ядовитой маны, которая сразу же начала впитываться в лед. Ведь лед — это замороженная вода.